Спроси свое сердце [= Дуэль сердец ] - Кэт Мартин Страница 6

— Я уже чувствую себя намного лучше, — сказала Молли Сэму, когда его сильные руки спустили ее на землю. — Я полагаю, мне следует отправиться домой.

— Извините, мисс Джеймс, но вы начали эту маленькую войну, которую я собираюсь теперь закончить. Я хочу, чтобы доктор осмотрел вас, а между тем, пока он появится, мы с вами успеем побеседовать.

— О чем же?

— О дружбе между хозяевами двух соседних ранчо, разумеется!

Молли проигнорировала сарказм, прозвучавший в низком голосе Сэма и направилась вместе с ним к широкому парадному крыльцу.

Дом ранчо «Кедровая Бухта» представлял собой внушительное двухэтажное бревенчатое здание, построенное много лет назад Шеймусом Бренниганом, отцом Сэма. Мансарды верхнего этажа выглядывали во двор, а весь первый этаж был залит светом, льющимся через огромные окна.

Сэм открыл массивную, обшитую досками дверь, и Молли проследовала за ним в просторную гостиную.

От каменного пола до бревенчатого потолка это было обиталище мужчины. Широкие коридоры по обеим сторонам гостиной вели в другие комнаты, а внушительная лестница указывала путь наверх. Даже запах стоял в доме мужской — какой-то лесной, чем-то напоминающий запах дымящейся сосны. От Сэма пахло точно так же, она заметила это по дороге к ранчо.

Молли позволила Сэму повести себя под руку. Боль в скуле почти исчезла, но шишка на голове все еще жутко болела, и хотя она и была довольна тем волнением, которое вызвала ее маленькая выходка со стрельбой, Молли начала сомневаться в разумности затеянного ею. Она не ожидала, что Сэм окажется столь рассудительным, каким он проявил себя с самого начала столкновения. Едва ли он соответствовал той характеристике Бренниганов, которую давал этому семейству ее отец.

Сэм указал ей на огромную обитую кожей кушетку, стоявшую перед большим каменным камином. Она села, чувствуя легкий благоговейный трепет перед размерами комнаты и мебели. Впрочем, все, что касалось Бренниганов пугало или же бесило ее вот уже много лет.

Сэм помог ей устроиться на кушетке, снял с нее сапоги и затем укрыл Молли шерстяным навайским одеялом.

— Ли Чин! — позвал Сэм, и через несколько секунд, громко стуча деревянными туфлями по полу, в комнату вошел китаец с волосами, заплетенными позади в косичку.

— Да, мистер Сэм?

— С нашей гостьей произошел неприятный случай. Пошли кого-нибудь за доктором Уэстоном. А пока что принеси мне влажное полотенце.

— Да, сэр!

Слегка согнувшись в поясе, китаец выскочил из комнаты и через несколько секунд вернулся с влажным полотенцем.

— Нам с мисс Джеймс нужно кое-что обсудить, Ли. Когда мы закончим, я дам тебе знать.

Ли Чин поклонился и вышел из комнаты. Молли улыбнулась китайцу, сразу же почувствовав симпатию к слуге Сэма. Лицо Ли Чина приняло выражение почти отеческой обеспокоенности, когда он увидел синяк на щеке девушки.

Сэм помог Молли развести в стороны ее густые волосы и приложить полотенце к шишке на затылке. Несмотря на то, что был он человеком властным, Молли не испытывала перед ним страха, наоборот, что-то в его поведении подсказывало ей: он искренне обеспокоен и заинтересован ею.

Она знала, Сэм, безусловно, сердится на нее за эту затею со стрельбой, однако, Молли чувствовала себя с ним в безопасности. Но если принять во внимание, что Сэм — глава семьи, погубившей ее семью, то ей следует быть настороже.

— Знаете ли вы, мисс Джеймс, — начал Сэм, — что выкинули сегодня чертовски глупый номер? Поведи себя мы несколько иначе, и вы были бы уже мертвы.

Молли села поудобнее.

— Совершенно с вами согласна, мистер Бренниган.

— М-да? — Сэм удивился ее ответу. — Надеюсь, вы не шутите.

— Несомненно, не шучу. Знай я заранее, сколь благоразумным противником вы окажетесь, я бы просто-напросто приехала в «Кедровую Бухту» и предупредила бы вас в устной форме, не тратя понапрасну патронов.

От уважительного тона Молли гнев Сэма несколько смягчился. Легкая улыбка тронула его губы.

— Благодарю за добрые слова, мисс Джеймс, но боюсь, вы немного поторопились с выводами. Мы оба знаем, что по объездной дороге до лесопилки на десять миль дальше, чем через перевал. Мои быки не выдержат такое расстояние.

Глаза Сэма сузились, и все следы недавней улыбки улетучились.

— Я намерен, как и прежде, пользоваться дорогой через перевал.

Заявление Сэма ничуть не обескуражило Молли. Напротив, он обращался с ней намного лучше, чем она ожидала от Бреннигана. Молли и не рассчитывала, что он подчинится первому же ее требованию.

— В таком случае, мистер Бренниган, раз уж вы ведете себя столь галантно сегодня, если не принимать во внимание, что ударили леди в челюсть, как будто перед вами был мужчина, то, так уж и быть, я тоже постараюсь оказаться к вам снисходительной и окажу любезность. Вы можете пользоваться дорогой через перевал до тех пор, пока дело не будет решено в судебном порядке, после чего, я ожидаю, вы подчинитесь закону.

Карие глаза Сэма недоверчиво сверкнули.

— Вы даете мне разрешение пользоваться дорогой через перевал? РАЗРЕШЕНИЕ пользоваться моей собственной дорогой?!

Вначале он лишь усмехнулся, но вскоре все его тело бурно затряслось от смеха.

Молли откинулась на спинку кушетки, небрежно стряхнув с плеча несколько рыжих прядей. Она давно научилась сдерживать свои чувства, и эта привычка уже не однажды оказывала ей добрую услугу.

Перестав, наконец, смеяться, Сэм уставился на Молли:

— Вы, действительно, забавная штучка, мисс Джеймс! Скажите мне, ну а что вы станете делать, если проиграете дело?

— Я не проиграю, мистер Бренниган! Мускулы дернулись на лице Сэма, когда снова дал знать о себе гнев.

— Мисс Джеймс, вы заходите слишком далеко! Ранчо «Кедровая Бухта» и «Леди Джей» многие годы совместно пользовались дорогой через перевал, и нет причины, почему бы стоило менять сложившееся положение вещей. Я предлагаю вам и в дальнейшем поступать по отношению к этой дороге, как прежде поступал ваш отец. У вас полно земли, где можно вести лесозаготовку, и я не могу понять ваше неожиданное стремление затеять тяжбу, испортив и без того достаточно хрупкое перемирие с соседями.

Молли вздернула подбородок и посмотрела на Сэма, заставив себя вспомнить об одиноких годах, проведенных в отдаленных пансионах, и заброшенности той девочки, которой она еще недавно была, и об отсутствии материнской любви… Как ей не хватало добрых слов, ласковых рук, близкого человека!