Зеркало, зеркало - Бетси Фюрстенберг Страница 6

Карло, стоявший у письменного стола, снял очки и несколько настороженно разглядывал дочь, пока та шла к нему по огромному восточному ковру. Конечно, она похожа на Сюзанну, и это тревожит, но вместе с тем очевидны и различия. Франческа не так уверена в своей красоте, больше стремится угодить, ее стихия — скорее воздух, нежели огонь. Пожалуй, она напоминает хрупкую деву со средневекового гобелена.

При ярком свете, проникающем через высокие окна, ее волосы казались золотым нимбом, а бледно-голубое платье мерцало в лучах солнца, как рябь на поверхности воды. На миг Карло почудилось, что перед ним ребенок, почти девочка, и ему бессознательно захотелось обнять дочь. Но Карло не знал, уместно ли это. Она выросла слишком красивой и, при всей ее неловкости, сейчас уже стала женщиной. Всякий раз, когда он встречался с дочерью, Франческа казалась ему незнакомкой.

— Cara mia [6], как ты доехала?

Карло взял ее руку, тонкую и хрупкую, и невольно сравнил ее со статуей: бледная кожа напомнила своей гладкостью мрамор. Карло почувствовал, что дочь несколько холодно приветствовала его. «Да рада ли она меня видеть? — подумал он. — Вероятно, нет. Франческа, конечно, признательна, что ее пригласили остановиться в палаццо, но рада ли? Нет. Она едва знает меня, ведь я всю жизнь продержал ее вдали от себя».

Карло поцеловал девушку в лоб.

— Ты стала очень красивой женщиной.

— Спасибо, папа.

— Полагаю, тебя утомило долгое путешествие, piccola [7].

— Мы с Жози уже отдохнули, папа.

Карло предложил ей стул у окна. Когда Франческа села, из-под письменного стола выкатился коротконогий бассет-хаунд.

— О, мамина собака!

Едва обронив эти слова, Франческа умолкла, но Карло заметил ее оживление.

— Нет, собака твоей матери давно умерла. Это последний из ее щенков, Тихоня, лучшая из собак, какие у меня когда-либо были. Подойди приласкай ее. Она любит, когда на нее обращают внимание.

— Она такая грустная. — Франческа погладила собаку.

Карло усмехнулся:

— Cara, они все грустные.

Тихоня развалилась на ковре и подставила брюхо. Глядя на нее, Франческа залилась звонким смехом, и Карло успокоился, ибо решил, что нашел ключик к дочери.

— Эта псина заслужила право жить в палаццо, — пояснил граф.

— По-моему, она прелесть!

Карло взглянул на неуклюжее существо с длинным туловищем и грустными глазами под нависшими веками.

— Да, я тоже так думаю.

Он достал из кармана пиджака пачку сигарет и вытряхнул одну. Воздух наполнился ароматом «Голуаз». Франческа почувствовала себя немного увереннее, улыбнулась, подтянула к себе собаку и положила ее на колени. Все внезапно показалось девушке очень знакомым: толстые очки в черепаховой оправе, от которых добрые карие глаза отца казались больше, желтоватое лицо, насмешливо искривившиеся тонкие губы.

Она вдруг вспомнила, как в детстве часами играла под дверью библиотеки, если здесь работал отец. Тихо разговаривая со своей куклой, Франческа ждала, когда отец выйдет из библиотеки и возьмет ее покататься в гондоле или пойдет с ней за мороженым… что угодно, лишь бы быть рядом с ним. Она жаждала ею внимания, а вместе с тем оно пугало ее. Всякий раз, заслышав, что отец идет к двери, Франческа хватала куклу и со всех ног бежала к лестнице.

Несколько минут Карло расспрашивал дочь о Марианне, о церемонии окончания монастырской школы.

— Возможно, на будущий год тебе захочется учиться здесь, в Италии. Конечно, если ты не совсем забыла итальянский, — добавил он с улыбкой.

— Mai, папа, io capisco tutto [8], хотя уже не говорю по-итальянски.

— Bene [9]. Но есть один, еще более важный вопрос, который нам предстоит обсудить.

— Что именно, папа?

— Твой день рождения. В следующем месяце тебе исполнится восемнадцать. В этом возрасте юную леди полагается представить свету. Думаю, лучший способ познакомить тебя с нашими друзьями — это устроить в день твоего рождения бал. Согласна?

— Бал? О, папа…

— Здесь, в палаццо. Бал в твою честь.

— Это было бы прекрасно! — Франческа даже подпрыгнула от избытка чувств, но вдруг замерла, приложив руку ко рту. — Но мне же нечего надеть, совсем нечего. Нет ни платья, ни длинных белых перчаток… Видишь, мы не можем… — Восторг Франчески сменился унынием.

Карло небрежно взмахнул рукой:

— Я обо всем позабочусь, Франческа, — о платье, об учителе танцев и прочем. У нас достаточно времени, но полагаю, что ты захочешь начать подготовку прямо сейчас. Верно?

— Да, папа.

— Что ж, ладно. Тогда позволь тебя кое с кем познакомить. — Он дернул сапетку, и через минуту вошел дворецкий. — Эмилио, будь любезен, приведи ко мне синьорину Антонию и Жозефину Лапуаре.

Когда дворецкий с поклоном удалился, граф обратился к Франческе:

— Антония, мой ассистент, помогала мне в работе над каталогом для выставки искусства Ренессанса, которая будет экспонироваться в музеях всего мира. Уверен, ты с удовольствием проведешь время в ее обществе, она немногим старше тебя. Антония отвезет тебя к хорошей модельерше, и ты закажешь вечернее платье к балу. Потом она устроит тебе экскурсию по Венеции. Можешь взять с собой Жозефину. — Карло пригладил волосы. — Я бы и сам с удовольствием сопровождал тебя, но мне нужно закончить работу к определенному сроку.

— Понимаю, папа. — Франческа улыбнулась. В течение скольких лет она слышала, что у отца нет для нее времени? Он так часто объяснял, почему держит дочь вдали от себя, что девушка уже перестала задаваться вопросом, насколько правдоподобны эти причины.

— Хочу показать тебе список приглашенных на бал. — Карло порылся на столе в поисках нужной бумаги, подумав, что с составлением списка гостей Сюзанна справилась бы без малейших усилий.

Да, Сюзанна получила бы истинное наслаждение, готовя дочь к балу — учила бы Франческу танцевать, возила бы на примерки, прививала бы светские манеры, необходимые молодой женщине, занимающей такое высокое положение в обществе. Карло тихо вздохнул. Зачем думать о несбыточном? Франческа — скованная, застенчивая девушка. Удастся ли ей справиться с таким простым делом, как прием гостей? Ну ничего, нанятая им дама из обедневших дворян к празднику превратит этого испуганного ребенка в настоящую графиню.

— А вот и список! Видишь, сколько народу, cara? Чтобы представить тебя, я пригласил половину Европы, притом лучшую. Ознакомься с этими именами, а за обедом мы все обсудим.