Испытание любви - Линда Ховард Страница 59

– Боже, как хорошо! – простонала она, прикрыв глаза. – Ты только попробуй.

– Ты сказала «хорошо», а не «вкусно». Неужели такая гадость получилась? – Камерон сделал глоток. По его лицу расплылась блаженная улыбка. – Ты была права, действительно хорошо. – Он улыбнулся.

Снова наполнив бутылку, путники напились вдоволь.

– За бойскаутов, – провозгласила в какой-то момент Бейли, и Камерон засмеялся.

Пожалуй, впервые за четверо суток они так хорошо согрелись. Костер и горячий напиток казались подарком небес. Солнце постепенно скрывалось за горным хребтом, озаряя землю и сильно приблизившуюся тучу розовым светом. И это зрелище казалось уже привычным и родным, словно Камерон и Бейли из года в год именно так и именно здесь встречали закат. Телевидение, магазины, рестораны – все казалось таким далеким и нереальным, что они даже не скучали по цивилизации, наслаждаясь тем, что было под рукой. Ежедневные полеты, финансовые сводки принадлежали другому миру, тогда как мир Камерона и Бейли свелся к костру, простой пище, палатке и тесным объятиям.

– Знаешь, я почти привыкла так жить, – призналась Бейли. – Конечно, это не значит, что я не стремлюсь вернуться.

Камерон усмехнулся:

– Предпочитаешь домашний очаг?

– Пожалуй. Я из тех, кто ценит стабильность и обеспеченное будущее. А опасности, экстрим… они хороши в меру и только когда можешь их контролировать. Возьмем тот же рафтинг. У меня всегда были под рукой спальный мешок, теплая одежда, еда. Если спуск по реке надоест, можно собрать вещи и вернуться домой.

– Та же история со скаутами. В детстве весело ставить палатки, разводить огонь и строить ловушки на мелких зверей. Чувствуешь себя таким взрослым и самостоятельным. Правда, тогда я не мерз, кутаясь в странные тряпки, и не разжигал костра с помощью батареи. – Камерон усмехнулся и подбросил в огонь веток. – И мне не зашивали голову без анестезии.

– Ты не слишком жаловался, – хмыкнула Бейли.

– Это не значит, что я получал от процесса удовольствие.

Пилот дотронулся рукой до замотанной бинтом головы.

Повязка была уже довольно грязной, но это позволяло надеяться, что внутрь грязь не проникла. У Камерона не было жара, похоже, заражения не случилось, и Бейли гордилась своим творением.

– Может, пора снять бинты? – спросил он, поймав ее взгляд.

– Не уверена. Повязка ведь греет тебе голову. Чем плохо?

– Тем, что постоянно приходится ее поправлять, чтобы не сползала.

– Надо просто перевязать. Или сменить бинт, этот очень грязный.

Бейли осторожно размотала повязку и убрала ватные диски, которые прикрывали рану. Опухоль спала, шов постепенно затягивался. Он был темно-розовым и змеистым, словно располагался на голове какого-нибудь сшитого из кусочков Франкенштейна. Нигде не было видно следов воспаления, похоже, здоровье Камерона было вне опасности.

Бейли достала из сильно похудевшей упаковки салфетку с алоэ и осторожно провела ею по шву, убирая сухие корочки. Часть из них еще не успела отвалиться.

– Ты слишком нежно трешь, – буркнул Камерон, выдирая салфетку у нее из руки и принимаясь тереть достаточно сильно.

– Чешется, да?

– Дьявольски.

Салфетка стала розоватой, и Бейли поначалу испугалась, но оказалось, что влага просто стирала запекшуюся в волосах кровь. Бейли подала Камерону новую салфетку, жалея, что не осталось ополаскивателя для рта. После третьей салфетки она замотала его голову свежим бинтом.

– Все, – объявила она, садясь на место. Камерон благодарно улыбнулся.

Они допили отвар из хвои, и Камерон протер тряпицей и снегом снаружи дно металлической коробки, которое почернело от гари.

– Пару веков назад люди клали в постель грелку, чтобы было теплее, – задумчиво произнесла Бейли. – Что, если нам сделать то же самое?

Камерон задумчиво посмотрел на коробку из-под аптечки, хмыкнул и вновь поставил ее на огонь.

– Эх, я только-только ее почистил…

Как только коробка стала горячей, Камерон и Бейли обернули ее в пару рубашек и положили под навес. Пришла пора укладываться спать. Бейли первой забралась в палатку, быстро разулась – впервые за эти дни – и прижала ступни к теплой «грелке».

– М-мм… как хорошо! – простонала она, чувствуя, как согреваются пальцы.

Камерон, забравшийся вслед за ней, принялся развязывать шнуровку из проводов, опутывавшую его ноги. Сняв кожаные «индейские мокасины», он последовал примеру Бейли.

– Действительно очень хорошо, – с улыбкой протянул он.

Сердце Бейли замерло. Несмотря на то что весь вечер они вели пустую болтовню, в ее голове прочно засели мысли о сексе, и теперь они стали слишком навязчивыми. Она вспомнила, как сильно ей хотелось касаться лица Камерона во время перевязки. Каким интенсивным было желание целовать его в губы, тереться щекой о щетину, прижиматься всем телом точно так же, как это происходило по ночам.

Бейли провела большую часть жизни с подсознательным чувством, что мир полон опасностей. И только рядом с Камероном она узнала, что значит доверять мужчине и искать у него защиты. Они были такими разными и все-таки дополняли друг друга, как два кусочка головоломки, составляющие единое целое.

– Пора укладываться, – сказал Камерон, пристально посмотрев на нее. В полумраке его глаза странно блестели, и от этого у Бейли замерло сердце. – Это был трудный день.

Становилось все темнее, и костер, потрескивавший снаружи, с трудом рассеивал мрак. Бейли устроилась удобнее и принялась укрываться пледом и горой одежды. Пилот неторопливо обулся, выбрался наружу и подбросил в костер дров.

Это вот-вот случится, с трепетом подумала Бейли.

Камерон вернулся, лег и притянул ее к себе за талию. Нос Бейли уткнулся ему в шею, где бился пульс. От кожи пахло костром и лосьоном с алоэ.

Рука пилота осторожно пробралась под ее многочисленные одежки, легла на грудь и сжала напрягшийся сосок. Бейли вздрогнула всем телом, острое чувство возбуждения, словно нож, пронзило все ее тело. Она бы и хотела оставаться спокойной, но это было выше ее сил. Сердце все ускоряло и ускоряло бег, пока его стук не превратился в один сплошной грохот, от которого закладывало уши.

Камерон осторожно поцеловал Бейли в губы. Она была так напряжена, что даже не смогла ответить на поцелуй, приоткрыть рот и впустить его язык внутрь.

«Успокойся», – убеждала себя она, но сердце не слушало и неслось вскачь.

И как раз в тот момент, когда Бейли отдалась на волю событиям, прильнула всем телом и приоткрыла рот навстречу поцелую Камерона, он отстранился и тихо шепнул:

– Спокойной ночи, милая.