Стафф - Лаура Граф Страница 59

– Неужели в тебе совсем нет жалости?

– Так же, как и в тебе. Эмоциям здесь не место. Угрызения совести приведут к заискиванию перед Любой, от которого один шаг до объятий. Однако при этом посуда на кухне так и будет оставаться грязной…

– Ты так же мудра, как и бессердечна, – заключил Константин и продолжил чтение.

– Мы не договорили… Для прислуги итог понятен, а для Егора?

– Лишу его машины… Ты же этого добиваешься? – не поднимая глаз, скорее утвердительно, нежели вопросительно высказался Константин.

Юлиана довольно улыбнулась. Машина, которую планировал купить для отпрыска Вадимов, стоила нескольких квартир в Москве, а Юлиана умела считать деньги…

Нелегкая миссия увольнения Любы была возложена на плечи батлера. Первый раз в жизни Смит так остро почувствовал отвращение к выполняемой им работе и выразил несогласие с хозяйским вердиктом.

– Она же еще ребенок! Если она на это пойдет, может в будущем остаться бездетной. Вы возлагаете на меня тяжкую обязанность! – глядя прямо в глаза Юлиане, заметил Альберт.

Юлиана никогда раньше не видела Альберта таким подавленным и даже замешкалась, чего раньше с ней не происходило.

– Только вы сможете сделать это деликатно и быстро, с мотивацией и аргументами, не давая ей времени на слезы и мольбу.

– А что делать с моей мотивацией при любых обстоятельствах оставаться человеком?

– Альберт, при всем моем к вам уважении я не принимаю ваших возражений! Не разочаровывайте меня… – Юлиана собиралась уже уйти, но неожиданно, как для самой себя, так и для Альберта, призналась:

– Я вижу в ваших глазах осуждение и знаю, что давно вас разочаровала. Наверное, больше всего после событий, связанных с матерью. – Юлиана замолчала, собираясь с мыслями. – Мне было очень больно видеть ее в таком состоянии, ведь я помню ее другой, и мне хотелось сохранить ее образ – образ женщины, всегда выглядящей безукоризненно… – На обычно бесстрастном лице Юлианы дрогнула мышца. С этим тяжело давшимся ей признанием она покинула кабинет Смита.

– И всегда соблюдающей правила этикета, – добавил батлер, задумчиво глядя ей вслед.

День, когда Альберт сообщил Любе об увольнении, рассчитав опешившую женщину и выдав ей дополнительную сумму на «уничтожение нежелательного плода», был сопряжен с приготовлениями к помолвке Армена и Светы. Юлиана вместе с невестой целыми днями разъезжала по бутикам, а вечером приезжала измотанной и нервной, донимая домашний стафф. Вечером же по традиции у Вадимовых собирались междусобойчки, дабы обсудить ближайшее грандиозное празднество. В один из таких дней к ним заехали Армен с Орловым, а позже зашел и Анри. Пока мужчины, удобно расположившись в гостиной, беседовали с Константином, разъяренная Люба появилась в столовой, в которой ужинали Юлиана, Света, Виктория с детьми, Ангелина и Егор. За столом прислуживали Анна и Ксения, а Гуля поливала в этот момент цветы, украдкой смахивая непрошеные слезы.

– Это что же получается, что меня, столько лет горбившуюся в этом доме, выгоняют как какую-то паршивую овцу? – крики Любы разлетались по всему дому.

В столовой встрепенулись. Юлиана оторвалась от ужина и обратилась к Виктории.

– Отведите детей наверх, – скомандовала женщина и приготовилась к штурму столовой.

– Будьте так любезны и не повышайте голос! Мы все цивилизованные люди! – Юлиана попыталась успокоить разбушевавшуюся Любу.

– Убийство еще не родившегося ребенка – это вы называете цивилизованностью? Совращение девственницы – это цивилизованность? Выгнать меня, которая ног и рук не чувствовала на протяжении нескольких лет, собственными руками подавала на голодный желудок вкусные блюда, вдыхала их аромат, присутствовала, пока вы кушали и смаковали, ведь вы под конвоем едите, без нас не можете, а потом, как собачку, во двор и за порог – это, по-вашему, цивилизованность? Хотя даже собачку вы бы не выгнали. Вы любите их больше людей… – Люба уже не могла остановиться. Она размахивала руками, по ее щекам текли слезы унижения, обиды, злости. Это была тяжелая картина.

Даже равнодушный Константин, показавшийся в этот момент в столовой, не выдержал столь драматической сцены.

– Люба, успокойтесь! Давайте поговорим в моем кабинете? – дружелюбно предложил мужчина.

– Чтобы вы предложили мне больше денег? Вы бы лучше со своим мерзавцем сыном поговорили, испорченным, избалованным, безответственным!

– Это еще что такое? Вы какое право имеете меня оскорблять? Чтобы какая-то служанка! Вон из этого дома! – Егор побагровел от злости.

– Сядь и замолчи! – Константин повелительно указал сыну на его место за столом и обернулся к Любе, которая ошарашенно уставилась на Егора.

– Люба… – Константин попытался подойти к женщине, но она, как ужаленная, отпрянула назад.

– Пап, как ты можешь позволять так с нами разговаривать вот этой? – в разговор вступила Ангелина, которая до этого только с интересом наблюдала за разворачивающейся сценой.

На лице Юлианы не отражалось никаких эмоций. Света слушала с разинутым ртом, хватая каждое слово и впечатляясь эмоциями, которых, по-видимому, ей так не хватало в ее искусственном мирке.

– Замолчите оба! – прикрикнул на детей Константин.

Альберт подошел к Любе и, прошептав ей что-то на ухо, увел за собой. Анна успела заметить, что за всей этой сценой наблюдал Орлов, который услышал и увидел достаточно, чтобы сделать соответствующие выводы. Поняв, что в доме разгорается настоящая драма, он тихонько удалился, так и оставшись незамеченным для всех, кроме Анны. А тем временем Константин продолжал стоять как вкопанный.

– Прямо какая-то драма! – заметил Егор, после того как Люба удалилась.

В этот момент произошло то, чего не ожидал никто, даже много повидавший на своем веку Альберт. Константин подошел и ударил своего сына. Юлиана даже привстала от неожиданности.

– Да как ты посмел? – Егор был в ярости.

Ангелина тоже привстала.

– Папа, что с тобой?

– Я действительно воспитал монстра! – Мужчина развернулся и зашагал прочь в попытке убежать от своей семьи, а может, и от шокирующей правды – отсутствия человечности в глазах своих отпрысков. Анна и Ксения переглянулись и быстро покинули гостиную вслед за Альбертом и Любой.

– Ну? Ты довольна? – Егор пронзительно посмотрел на Юлиану и со злостью дернул скатерть, да так, что часть посуды с едой разлетелась и с грохотом разбилась об пол. После этого Егор выбежал из гостиной и, сев в свою машину и дав по газам, уехал. Ангелина последовала примеру брата. Юлиана с удовольствием наблюдала эту сцену, а Света все никак не могла прийти в себя после увиденного.

Отъезд Любы пришелся на поздний вечер, когда на улице уже стемнело и не было видно ни единой души. Все жители разошлись по своим камерам, как в шутку поговаривали Анна и Ксения, называя рублевских заложниками собственных домов, которые не ниже трех этажей, но за заборами их не видно.