Небеса любви - Кэтрин Кингсли Страница 59

– А где вы учились? – спросила Лили, забыв о морковке. Она сидела, подперев голову кулаком, и ее серовато-зеленые глаза блестели, как глаза ребенка, предвкушающего обещанную новую сказку.

– Я учился во многих местах. Начало моей учебе положила Джорджия, которая и сама – опытная целительница. Я очень многому у нее научился. И садоводству я тоже начал учиться у нее. Потом я изучал медицину в университете, а после этого занимался самообразованием.

– Вот как?… – пробормотала Лили. – И что же было в синей бутылке?

– Вытяжка из зверобоя, – ответил Паскаль, удивленный вопросом.

– А что собой представляет мазь?

– Ланолин и календула, смешанная с окопником. Поможет шву поскорее затянуться.

– А игла?

– Иглу мне подарили в Китае. Она специально сделана изогнутой, чтобы удобно было сшивать кожу.

Лили кивнула.

– Да, я это видела…

Паскаль поднял на нее взгляд, затем нарезал картофель кубиками и, бросив в котелок, проговорил:

– А вы удивили меня сегодня. Вы не растерялись, сохраняли ясную голову и даже не поморщились ни разу. Вы мне очень помогли.

Лили густо покраснела, так что румянец залил не только ее щеки, но и шею.

– Я была рада помочь. А вы, Паскаль, удивили меня. Я не знаю ни одного человека, который смог бы сделать то, что сделали вы.

– Наверное, так и есть. Потому что никому из ваших знакомых не пришло бы в голову попытаться.

– Ну, если честно, то и мне не пришло бы такое в голову. Зато теперь, случись что-то вроде сегодняшнего, я буду знать, что делать. Ну, может не все, но кое-что. Но мне хотелось бы знать побольше…

Муж окинул ее долгим оценивающим взглядом.

– Вам действительно интересно?

Лили кивнула.

– Да, очень. Хотя не знаю, получится ли у меня… До сих пор у меня мало что получалось – разве что злить людей. Но сегодня я увидела, как повозка переехала парня, и подумала, что ему не выжить. Я чувствовала себя совершенно беспомощной…

– Да, могу себе представить… – ответил Паскаль. Сейчас ему было куда комфортнее, чем в начале разговора.

– И я тогда подумала, что вы вытащили его из-под телеги просто по доброте душевной, – продолжала Лили. – Мне даже в голову не могло прийти, что вы его поставите на ноги. Ну, пусть не на ноги, но все же… – Она нахмурилась. – И еще, Паскаль…

– Что?

– Почему никто не смотрел Алану в глаза? Почему они все… как будто чурались его – словно он им чужой? Ведь они, должно быть, все прекрасно его знают…

– Такого рода происшествия слишком уж наглядно напоминают людям о том, что они смертны. Чувство самосохранения заставляет их держаться подальше от умирающего, – ответил Паскаль, с любопытством глядя на жену – оказывается, она подметила эту особенность.

– Тогда почему они все не разбежались? И почему глазели на его живот, словно стадо глупых коров?! – Лили принялась яростно кромсать несчастную морковь.

Паскаль, наблюдая за ней, улыбался. Красиво очерченные брови Лили нахмурились, а поджатые губы напоминали разгневанный цветочный бутон, если такие существовали в природе. Но особую пикантность ситуации придавал тот факт, что на сей раз ее гнев был направлен не на него.

– Знаете, а вы правы, – сказал Паскаль, разводя огонь. – Чаще всего в подобных ситуациях люди впадают в ступор. И вывести их из него не так-то легко. Мне пришлось трижды обратиться к ним – только после этого кто-то из них принес наконец ведро с водой.

– Кстати, о воде. Зачем она была нужна?

– Во-первых, для того, чтобы промыть внутренности, – ответил Паскаль, глядя на жену через плечо. – И еще их необходимо постоянно увлажнять. Кишки – они ужасно жадные, все время хотят пить.

– Да, я заметила. Они высыхали почти мгновенно. А что вы пытались обнаружить, когда первый раз осматривали Алана?

– Я смотрел, нет ли прободения кишечника. И еще я хотел удостовериться в том, что у него ничего не повреждено внутри.

– А что могло повредиться?

Паскаль подошел к жене и провел ладонью по ее щеке.

– Вы очень кровожадная, верно?

– Нет, не верно! – возмутилась Лили. Отстранившись, она принялась возиться с завязками фартука. – Я всего лишь хотела узнать побольше. И я не вижу в этом ничего дурного.

– В этом и нет ничего дурного. Напротив, я очень даже рад, что вы хотите учиться. И я буду с удовольствием учить вас всему, что умею сам.

– Вы меня научите, правда?! – радостно воскликнула Лили. – Вы не шутите?

– Нет, не шучу. И мне понадобится ваша помощь. И знаете… Думаю, что после сегодняшнего случая у меня будет еще меньше свободного времени, чем раньше. – Паскаль улыбнулся. – Учиться придется много, но я вам могу дать почитать кое-какие книги, если хотите. Будет замечательно, если вы научитесь распознавать растения, собирать их и смешивать в нужных пропорциях. Боюсь, моих запасов надолго не хватит.

Лили прикусила губу.

– Почему вы держали сундук под замком?

– Там есть много всего такого, что может оказаться опасным, если использовать неправильно. А почему вы спрашиваете?

После недолгих колебаний Лили криво усмехнулась и заявила:

– Я думала, вы держите там расчлененное тело. Или что-то в этом роде.

Паскаль уставился на жену в изумлении, потом вдруг громко расхохотался.

– О боже, герцогиня… – пробормотал он, держась за живот. – С чего вам такое приходит в голову?

Лили широко улыбнулась.

– Сама не знаю. Может, все дело в том, что я знаю, какой вы злодей? А что еще может быть в сундуке у злодея?…

– Теперь-то вы убедились, что никакой я не злодей? – Паскаль пристально взглянул на жену.

– Ну, со временем увидим… – ответила она уклончиво. – Если вы неделю-другую не будете злодействовать, то я, возможно, изменю свое мнение о вас.

– Ах вы… – Паскаль бросился к Лили, но та с визгом выскочила за дверь и помчалась в сторону огорода.

Паскаль опустился на стул, глядя ей вслед. Лили была неподражаема. Но все же… улыбка покинула его лицо. Неужели ему придется всю жизнь доказывать ей, что он не злодей? И что произойдет, когда он ей это докажет и когда она узнает о нем правду? Возможно, все изменится только к худшему. Но ведь рано или поздно она узнает… Так случалось всегда. И если Лили станет смотреть на него как на святого, сможет ли он это вынести? Едва ли. Но как еще она будет к нему относиться? Какой еще у нее останется выбор? Она никогда не поймет, что происходит на самом деле. Да и можно ли такое понять?…

Тяжко вздохнув, – он не имел ни малейшего представления о том, что делать в сложившейся ситуации, – Паскаль продолжил готовить ужин.