Сладкая вендетта - Зоэ Арчер Страница 59

– Разве вы не можете оказать Джеку любезность? – раздраженно спросила Ева. – Ведь вы с ним старые друзья.

– Даже старые друзья должны платить, – ответила Чарли.

Ева скривила губы.

– Я вижу, сантименты тут не высоко ценятся.

– Нет, у меня не высоко. – Чарли посмотрела на Джека. – Алмаз, ты ведь это знаешь?

Джек пожал плечами.

– Здесь ничего не изменилось. Но я сейчас на мели, так что, Чарли, буду твоим должником.

Букмекерша усмехнулась.

– Быть у меня в долгу – это верная дорога к неприятностям.

– Я позабочусь, чтобы вам щедро заплатили, – натянуто сказала Ева.

Бюджет «Немезиды» невелик, но, чтобы Джек не оставался в долгу у букмекерши, Ева была готова заплатить из собственного кармана.

– Ночь проходит быстро, так что давайте перейдем к делу, – протянула Чарли. – Обычно я беру оплату вперед, но, учитывая, что Джек – мой давний приятель, я готова подождать. Ради… как это вы сказали? Санти_ментов?

Чарли повела их к выходу.

– Какой прекрасный пример благотворительности, – проворчала Ева себе под нос.

Букмекерша повела их к выходу, заваленому щебнем и всяким строительным мусором, осторожно выбирая, где поставить ногу. Джек и Ева шли за ней, при этом Джек то и дело внимательно смотрел по сторонам.

– Мы можем ей доверять? – тихо спросила Ева.

– Нет, – ответил Джек без колебаний. – Но Чарли лучше всех. Она может достать все, что тебе нужно. И не задает вопросов.

Ева задумалась, что же Чарли доставала Джеку, но вслух сказала:

– Должно быть, полезное качество.

– Я не собираюсь рассказывать ей о «Немезиде». – Джек нахмурился. – Если тебя волнует именно это.

Они вышли со двора, заваленного щебнем и строительным мусором, и двинулись между каких-то ветхих построек.

– Я беспокоюсь за тебя! – прошептала Ева. – Вдруг она выдаст тебя за вознаграждение?

– Единственное, чего Чарли никогда не сделает, это не предаст. – И добавил: – Ну и не убьет.

– О, какое облегчение! – с сарказмом заметила Ева.

Джек покосился на нее краем глаза.

– Значит, ты за меня беспокоилась?

От Евы не укрылась очень слабая, еле различимая нотка надежды в его голосе. Сколько человек на свете вообще когда-нибудь искренне волновались за него? Бóльшую часть своей жизни Далтон был один, ни от кого не зависел. Как бы ни были родители Евы озабочены помощью другим, она всегда знала, что они за нее беспокоятся, любят ее. Любила ли Джека Эдит? Хлопотала ли над его синяками, полученными на боксерском ринге? Или он устало сидел на краю своей кровати и самостоятельно прикладывал компрессы к избитому телу, потому что рядом не было никого, кто бы мог это сделать для него?

– Я… – Еве было трудно произнести эти слова, она хотела оставить их при себе для собственной же защиты. Однако они были нужны Джеку, и она произнесла: – Я действительно за тебя волновалась.

Даже в темноте Ева увидела, что на его лице отразилось изумление. В ее сердце что-то дрогнуло. Как же мало ему нужно!

Далтон остановился и резко повернулся к ней:

– Ева…

– Эй, вы, двое, поживее! – окликнула Чарли через плечо, и Джек устремился вперед.

Оставив позади извилистые мрачные улицы Бетнал-Грин, они направились на юго-запад, в сторону реки. Район здесь был чуточку получше – меньше людей бесцельно бродили по улицам, а крашеные кирпичные здания освещались газовыми фонарями.

Они шли вдоль какого-то квартала, когда Чарли вдруг прошипела:

– Ой, полицейский патруль!

И точно, в конце улицы стали видны фонари патрульных.

Букмекерша бесшумно юркнула в узкий промежуток между домами. Ева последовала ее примеру, стараясь не обращать внимания на мерзкую вонь гнилой капусты, которая шла из темных углов. Джек несколько мгновений настороженно вглядывался в тесное темное пространство, и его нежелание там прятаться можно было понять, учитывая опыт пребывания в тюремном карцере. Но полиция приближалась. Ева схватила Джека за руку и втянула его в закоулок. Они протиснулись глубже и присели на корточки за грудой выброшенных матрасов, от которых исходил еще более отвратительный запах, чем вонь гнилой капусты, и Ева не желала знать его происхождение. Слыша, что шаги полицейских по мостовой приближаются, она затаила дыхание. Джека разыскивали за побег из тюрьмы, но теперь, когда Рокли повесил на него еще и убийство Джиллинга, столичная полиция горит желанием его арестовать.

Джек задышал часто и резко. Ева, сидя на корточках позади него, положила руку ему на спину, как бы говоря: «Сохраняй спокойствие, я с тобой». И через несколько секунд напряжение в его мускулах ослабло, дыхание стало ровнее.

Лучи полицейских фонарей пронзили темноту закоулка. Ева пригнула голову, молясь, чтобы Чарли и Джек сделали то же самое. Казалось, прошла целая вечность, прежде чем полицейские прошли мимо.

После того как их шаги стихли, все трое, спотыкаясь, вышли из укрытия и принялись жадно ловить воздух. Лицо Джека было пепельно-серым, а пальцы, сжимавшие завязки мешка, побелели на костяшках. Так на него подействовало замкнутое пространство. Ева с улыбкой взяла его за руку и кивнула в сторону закоулка:

– Надо нам обменять матрас Саймона на один из этих.

Как она и надеялась, Джек усмехнулся и расслабился.

Повернувшись, Ева обнаружила, что Чарли с любопытством наблюдает за ними, как будто они были парочкой котов, которые вдруг начали играть в кости. Ева с вызовом подняла подбородок. Букмекерша пожала плечами и зашагала дальше. Ева и Джек последовали за ней.

По мере того как они приближались к Темзе, в воздухе все сильнее чувствовался запах реки. Не доходя до набережной, они свернули к двухэтажному зданию непрезентабельного вида, покрытому разводами копоти. Здание окружал забор из остроконечных железных прутьев, но оно само выглядело так мрачно и пугающе, что казалось невероятным, что кто-нибудь рискнет войти внутрь по собственной воле. Во всем здании светилось только одно окно во втором этаже.

Чарли обошла здание кругом и постучалась в металлическую дверь, ведущую в цокольный этаж. Джек беспокойно переступал с ноги на ногу. Ева держалась в состоянии боевой готовности на случай, если Чарли привела их в ловушку.

Наконец дверь с гулким, как колокол, лязгом открылась, и появился господин в мешковатом сером костюме. Вид у него был болезненный – лицо имело желтоватый оттенок, глаза запали, жидкие волосы прилипли к черепу. Сначала он настороженно посмотрел на Джека и Еву, потом перевел взгляд на Чарли, и в его взгляде тусклой вспышкой мелькнуло узнавание.

– Ча-арли, – произнес он нараспев.

– Добрый вечер, Тиффилд, – живо откликнулась букмекерша. – Мы пришли кое-что купить.