Тайна Ребекки - Салли Боумен Страница 59

Мой палец снова утопил кнопку звонка. И еще я спрашивал Элли о том, что произошло с квартирой после смерти Ребекки. Она ответила, что ее сестра Лили по-прежнему жила неподалеку, часто проходила мимо, и у нее возникло впечатление, что ее не сдавали никому. «Может быть, Ребекка передала свои права на аренду кому-то другому? – предположила Элли. – Кто-то переехал сюда. Тот, кто потом собрал ее вещи». Кто бы мог это сделать? И догадался еще до того, как она ответила: миссис Дэнверс.

Снова миссис Дэнверс. Я опять нажал на кнопку и долго не отпускал ее. Трель раздавалась где-то в глубине дома. И вдруг я услышал, как хлопнула дверь, на лестнице раздались чьи-то шаги. Я напрягся. Входную дверь открыла молодая женщина лет двадцати пяти. Она была одета в черное с ног до головы – в богемном духе. И находилась в прескверном настроении.

– Что толку трезвонить! – сердито сказала она. – Вы можете нажимать кнопку хоть целый день, вам все равно не ответят…

Она помолчала и более внимательно всмотрелась в меня. И вдруг в ней произошла перемена. Улыбнувшись, она смущенно извинилась за то, что обрушилась на меня, объяснила, что живет в квартире 12 в, и поинтересовалась, почему я так долго звоню. Но когда я ответил, что интересуюсь обитательницей квартиры 12 с, она снова занервничала.

– Господи! – воскликнула она. – Вы что-то знаете про нее? Тогда входите. Это целая история. Хотите кофе?

Мы вошли в просторный холл, где пол был выложен черно-белыми плитками. Вверх, плавно изгибаясь, вела красивая лестница. Молодая женщина, прижав палец к губам и бесшумно ступая, провела меня к себе наверх, в свою квартиру. Либо у меня было очень честное лицо, либо я сумел чем-то вызвать ее доверие, либо она просто нуждалась в мужской защите, а почему она ей потребовалась, я понял после того, как она описала происходящее. Как бы то ни было, но через пару минут я уже сидел в ее гостиной.

Молодую особу звали Селина Фокс-Гамильтон. Она обосновалась в этой квартире в январе прошлого года и собиралась покинуть ее при первой же возможности. Она работала в арт-галерее на Корк-стрит и задержалась сегодня дома из-за головной боли после похмелья.

Усадив меня на прогнувшуюся софу, она познакомила меня со своими тремя кошками и начала свой рассказ. Селина не принадлежала к числу нервических особ и не верит в привидения – и никогда не верила, но изменила свое отношение к ним с тех пор, как перебралась в этот дом. Значит, я хочу узнать про то, живет ли кто над ней? Пуста ли она?

– Не совсем, – ответила Селина и передернула плечами. – Она сдана, но съемщики очень странные. Очень.

Видя, что я весь обратился в слух, она села напротив, зажгла сигарету и начала:

– Я переехала сюда по ряду причин, место мне очень понравилось, квартплата чертовски мала, дом хороший, квартира прекрасная, и кошки одобрили выбор. Агент объяснил, что квартирой на первом этаже никто не пользуется, и еще он добавил, что наверху живет одна молодая женщина, но бывает здесь очень редко, так что не причинит особого беспокойства. Меня все это вполне устраивало. А потом я начала замечать какие-то мелочи, и все они выглядели очень странно. Там, наверху, горел свет, когда я поздно возвращалась с вечеринки, но я не слышала ни шагов, ни стука, ни скрипа, я вообще никогда не видела, чтобы кто-то входил или выходил оттуда. И почту никто не получал: ни единого письма или открытки за все время. Ни разу. Согласитесь, что это довольно необычно.

Селина посмотрела на меня с оттенком недоумения, но не ожидая ответа с моей стороны. Видно, ей давно хотелось кому-нибудь рассказать обо всем.

– Тогда я стала наводить справки, – продолжала она. – Здесь на улице живут – и уже довольно давно – художники, и они мне все рассказали о той молодой красивой женщине, которая снимала квартиру наверху двадцать лет назад. А потом она умерла при таинственных обстоятельствах. Кто-то решил, что она покончила жизнь самоубийством, а другие уверяли, что ее убил муж. Она жила в роскошном особняке, который сгорел на другой день после ее похорон…

Как бы там ни было, но, закончив этот рассказ, они поинтересовались: «Ты видела ее?» Можете себе представить, как меня это потрясло? Я не видела ее, я вообще никого не видела, но они говорили, что она появилась – и совсем недавно. Один заявил, будто она стояла у реки – в самом конце улицы, а другой видел, как она выходила из подъезда как-то вечером. «Неужели ты не слышала, как она передвигает мебель? – спросили меня. – Обычно она начинает заниматься этим ночью, вот почему, наверное, агенту удается сдавать эту квартиру с трудом и то ненадолго, и плата поэтому такая низкая. Это началось с той ночи, когда сгорел особняк, со дня ее похорон», – уверяли они. Все эти двадцать лет! И я – семнадцатый по счету жилец, который снимает квартиру после войны.

Селина смотрела на меня округлившимися глазами. Я спросил, поверила ли она всем этим россказням.

– Я не совсем поняла, зачем они мне все это рассказали, – призналась она. – Ведь я действительно ни разу никого не видела, и я никогда не слышала ничего. Но через какое-то время, месяца примерно через три, я начала кое-что замечать. Мои кошки вели себя очень странно. Они прятались и не хотели спускаться в холл, ничто не могло заставить их пройти по этой лестнице… Потом, как-то ночью, я услышала шум. В точности как описывали эти художники, словно по полу тащили что-то тяжелое. То туда, то обратно. И так несколько ночей подряд. И всякий раз очень поздно – в три или в четыре часа утра…

– Вы запомнили, когда все это началось?

– Конечно, 12 апреля прошлого года. Я записала это в своем дневнике.

12 апреля – годовщина смерти Ребекки, но я подумал, что лучше не говорить об этом Селине. Она зажгла следующую сигарету и продолжила свой рассказ. Шум продолжался почти неделю, а потом вдруг прекратился. Целый месяц стояла полная тишина. Селина обрадовалась, что на этом все закончится, но тут произошла неожиданная встреча. В последних числах ноября она вернулась домой раньше обычного. Было уже темно. Уже почти неделю держался холодный влажный туман. Селина вошла в дом, направилась к выключателю и тут заметила фигуру на лестнице.

– Я только мельком увидела ее, – повторила Селина. – В холл падал свет от фонаря над входом, и я широко распахнула дверь, так что туман клубами ворвался внутрь, но лестница тонула в полумраке. И я увидела, как фигура плавно движется, будто скользит. Я так испугалась от неожиданности, что даже ойкнула. А потом в холле зажегся свет, но никого уже не было… – Она помолчала. – Не думаю, что это было привидение, нет. Но я тогда ужасно испугалась и спросила: «Кто там?» или «Что вы тут делаете?» – а может, что-то другое. Она не ответила. А потом я услышала, как закрылась дверь. Вот и все. И больше я ее никогда не видела. И не хочу видеть.

Но это оказалось отнюдь не единственным контактом Селины с жилицей наверху. Было еще два, но они произошли иным, хотя тоже странным, образом.

Примерно через несколько месяцев после встречи с «привидением» шум передвигаемой мебели опять возобновился. Он происходил все чаще и продолжался все дольше, так что Селина решила что-нибудь предпринять.