Сердце женщины - Розалин Уэст Страница 59

– Моя свобода, капитан.

Он криво усмехнулся:

– Должно быть, ты очень высоко ценишь ее, если пошла на такой обман.

Его усмешка уязвила ее, но она не подала виду.

– Я ни о чем не жалею, капитан.

Он сокрушенно покачал головой:

– Ловко ты меня одурачила. Тебе можно только поаплодировать. Ты замечательная актриса.

Элиза покраснела и потупилась. Люк вдруг рассмеялся и воскликнул:

– Какой же я глупец!

Он действительно на редкость глуп, если позволил так себя одурачить. Да еще открыл перед этой обманщицей свое сердце, поделился с ней самым сокровенным, признался в любви… Каким же слепцом он оказался! Так увлекся этой лгуньей, что упустил настоящую добычу. И теперь он не сможет вернуть свои деньги, не сможет осуществить свою месть. Нет также и любви. Очаровательная обманщица разбила его сердце.

Он снова посмотрел на Элизу:

– Когда же ты собиралась открыть обман? Почему молчала? Я бы на твоем месте сделал это как можно раньше, чтобы избежать… кое-каких неприятностей.

Элиза побледнела и, глядя прямо перед собой, проговорила:

– Я намеревалась сделать это, когда мы впервые прибыли в Новый Орлеан. Но я боялась…

– Кого? Меня?

– Я пыталась рассказать обо всем несколько раз, но…

– Что же тебя останавливало? Тебе так нравилось мое общество?

Элиза посмотрела на него с укоризной:

– Люк, зачем ты так говоришь? Ты ведь все прекрасно понимаешь.

– Понимаю?.. – Лицо его исказилось; казалось, он испытывал невыносимую боль. – Нет, ничего я не понимаю! И не желаю понимать! – Ему вдруг почудилось, что он снова слышит, как она говорит: «Я люблю тебя, Люк». Крушение всех надежд терзало его душу – он больше не мог этого выдержать.

Вскочив со стула, Люк подошел к двери и, упершись в нее ладонями, тяжко вздохнул. Потом вдруг из горла его вырвался стон, и он уткнулся лбом в некрашеные доски.

Элиза вздрогнула; на глаза ее навернулись слезы. Ей очень хотелось как-то облегчить его страдания, – но как?

Тут послышался стук в дверь, и Люк тотчас же взял себя в руки.

Через несколько секунд в комнату вошли Шеймус и Бенджи.

– Эй, парень, – Шеймус взглянул на капитана, – люди ждут твоих указаний.

Люк безучастно пожал плечами.

– Так мы отплываем или нет? Что сказать людям? Тут Люк вдруг оживился и, повернувшись к Элизе, спросил:

– Но если ты не дочь Монтгомери, то почему же он согласился заплатить выкуп?

– Не знаю… Я сама удивилась… Филомена должна была вернуться к отцу и потребовать, чтобы он снарядил корабль для моего спасения. Но никто не явился мне на помощь.

Люк нахмурился и повернулся к Симсу:

– Ты говоришь, он готов заплатить?

– Да, Жан Люк. В Сейлеме нет его дочери. Он уверен, что она в твоих руках.

– Возможно, это ловушка, – проворчал Шеймус.

– Да, возможно, – кивнул Люк. Он внимательно посмотрел на Элизу. Потом снова повернулся к первому помощнику: – Вот что, Бенджи… Отправляйся на «Восторге» на Сент-Китс и разузнай, что задумал Монтгомери. А мы двинемся вслед за тобой с утренним приливом.

Симс кивнул:

– Хорошо, капитан. Я подам сигнал, если можно будет безопасно высадиться на берег.

Люк положил руку на плечо первого помощника:

– Спасибо, Бенджи. Удачи.

Симс улыбнулся и пробормотал:

– Благодарю за доверие, Жан Люк.

– Это будет мой последний поход, – проговорил Люк. Оба помощника уставились на него в изумлении, и он пояснил: – Дальнейшее наше пребывание в море не даст нам никакой выгоды, потому что я решил не нарушать закон и не заниматься пиратством, хотя братья Лафитты сделали мне заманчивое предложение. Морская жизнь никогда не привлекала меня. Прежде у меня имелись… определенные цели, а теперь я хочу оставить это дело.

– Но, Жан Люк, как быть с твоими кораблями? Как быть с «Галантным» и «Восторгом»? – спросил Симс. – Ты же не собираешься отправлять их… в отставку?

– Нет-нет, они еще долго будут бороздить моря. Я останусь их владельцем, но передам под командование моих лучших друзей. И эти двое сейчас находятся здесь, в этой комнате.

Шеймус никак не отреагировал на эту новость. Симс же оживился и воскликнул:

– О, «Галантный»!..

– Это судно будет плавать под командованием мистера Стернса, – сказал Люк. – А ты, Бенджи, будешь командовать «Восторгом».

Симс приуныл – он рассчитывал заполучить «Галантный». Потом вдруг расплылся в улыбке и пробормотал:

– Польщен твоим доверием, Жан Люк.

– Ты заслужил это. И поторопись, если намереваешься поймать вечерний прилив.

– Да, капитан. Я не забуду того, что ты сделал для меня.

Люк на миг отвернулся, и Элиза заметила, что Симс что-то пробурчал себе под нос. В следующую секунду первый помощник вышел из комнаты.

– Люк, я удивлен твоим решением, – сказал Шеймус. – Почему?..

– Потому что ты больше всех заслужил такую награду.

Шеймус помрачнел и проворчал:

– Я никогда не гнался за наградой.

Люк с улыбкой ответил:

– Я знаю. Именно поэтому передам тебе «Галантный».

– На него рассчитывал Симс. Ведь он твой первый помощник, Люк.

– Симс хороший моряк и очень честолюбивый. Но он не сможет позаботиться о «Галантном». А ты сможешь, я знаю. Может быть, таким образом я смогу отблагодарить тебя. – Люк смутился и, взглянув на кружки с пивом, пробормотал: – Выпей со мной, капитан Стернс.

– Я выпью за тебя, капитан Готье.

Они чокнулись кружками. Затем Люк проговорил:

– Забери нашу прелестную самозванку на борт «Галантного» и будь готов к отправлению на рассвете. Теперь она продолжит играть свою роль для нашей выгоды.

Капитан даже не взглянул на Элизу, когда Шеймус повел ее к двери. Только оставшись один, Люк дал волю своим чувствам. Покачнувшись, он рухнул на стул и уронил голову на руки.

Ложь. Все было ложью…

Но как могла она его обмануть? И почему он не догадался?..

Люк сделал глубокий вдох, пытаясь избавиться от тяжести в груди.

Да, ловко она его провела. Конечно, поначалу она действительно боялась, потому и молчала. Но почему молчала потом? Ведь потом она поняла, что ей нечего бояться его… Почему же она не рассказала ему всю правду? Если бы она сама призналась в обмане, ложь не была бы так горька. Если бы она рассказала ему обо всем, когда они лежали в объятиях друг друга в Кёр-Дезире, он бы простил ей все. Если бы она рассказала, когда он сделал ей это злополучное предложение, разочарование не было бы таким жестоким.