Шепот ночи - Лидия Джойс Страница 59

Бандиты на нескольких языках принялись обсуждать его слова и, придя к согласию, решили, что он говорит правду.

– А почему бы нам не взять ее с собой? – сказал на сербском еще один член банды, кивнув на Алси.

К чести Думитру, он не дрогнул. Болгарин добавил к своим словам какую-то непристойность, и его сотоварищи, понимавшие этот язык, громко захохотали.

Пора действовать, решил Думитру, и приукрасить маленькую правду большой ложью.

– Если хотите получить ее, то, пожалуйста, берите, – с гневом и презрением сказал он, несказанно радуясь тому, что Алси ни слова не понимает.

Бандиты замолчали и подозрительно поглядывали на Алси.

– А что в ней плохого? – спросил один.

– Кого это волнует? – возразил другой. – Если она тебе не нравится, мне подойдет.

– Молчать, – приказал вожак, и бандиты подчинились, как показалось Думитру, с обидой. – Ну, так что в ней плохого? – повторил он.

– В ней – ничего, – сказал Думитру. – Все дело в ее матери. Она ведьма.

Это заявление вызвало новые дебаты, еще громче первых. Насколько Думитру мог понять, верившие в ведьм отчаянно спорили с теми, кто считал историю выдуманной, чтобы уберечь женщину. Были и такие, кто возражал против всех вариантов сразу.

Думитру подождал, пока вожак не призвал свой отряд к порядку, потом сказал:

– Взгляните на нее! Разве простая смертная будет так выглядеть без помощи темных сил? Она невинна, как агнец, но ее мать… – Он покачал головой. – Я был знатным господином, пока не положил глаз на ведьмину дочь. Посмотрите на мою одежду. На платье, которое я ей купил. Я был богат! Я тайком увез ее от матери, и ведьма наслала проклятие. Она слишком любила дочь, чтобы причинить зло ей, но всякий, кто близко подойдет к дочери, обречен. Как и вы, я тогда смеялся. Я не верил, что ведьма может погубить меня! Но через месяц после того, как я взял ее дочь в свой дом, я потерял свои земли и лишился всего состояния и имущества. – В порыве вдохновения Думитру драматически понизил голос: – Мои волосы за неделю сделались седыми, а мужское достоинство съежилось и увяло, как у старика. Вы когда-нибудь видели молодого человека с седой головой? Кто станет спорить с такой уликой? Кто близко подойдет к ведьминой дочери, пострадает не меньше меня.

Пока Думитру говорил, бандиты менялись в лицах. Настороженных теперь охватил настоящий страх, сомневающиеся неохотно, но поверили, и даже самые воинственные заколебались. Вожак оглядывал своих бойцов. Думитру прекрасно знал, о чем он думает. Если он заберет женщину, то совершенно не важно, ведьмина она дочь или нет, но в первой же неприятности, пусть крошечной, обвинят ее. Люди занервничают, начнут совершать ошибки, кто-нибудь погибнет, и проклятие обернется реальностью Думитру, едва осмеливаясь дышать, ждал, пока вожак примет решение.

– Заберите у них лошадей и ценности, – наконец объявил вожак. – Но пальцем не трогайте ни его, ни девчонку!

– Слезай с лошади, – скрывая облегчение, по-французски пробормотал Думитру.

Лучшее, на что он смел надеяться, – это что удастся сохранить плащ Алси, его пальто да сумку с провизией, которою он предусмотрительно спрятал под сюртуком.

Алси молча подчинилась и с побелевшим лицом последовала за Думитру на обочину – прежде чем схватить поводья их лошадей, бандиты приказали своим жертвам сойти с дороги. Вскоре воинственный отряд растворился в лесу, Думитру и Алси остались одни.

– Как тебе это удалось? – спросила Алси. – Я думала, что на этот раз мы уж точно погибнем.

– Я сказал им, что твоя мать ведьма, – просто ответил Думитру и, увидев ее изумленное лицо, рассмеялся, несмотря на сомнительность ситуации. – Не удивляйся, здесь еще верят в колдунов и ведьм.

– Судя по всему, да, – все еще недоумевая, ответила Алси. – Что нам теперь делать?

– Идти, – коротко ответил Думитру. – Еды нам пока хватит, а там посмотрим. Вот почему я решил отправиться в Софию. Когда путешествуешь без вооруженной охраны, такого рода стычки будут повторяться.

– Очень мило, – сухо ответила Алси, и Думитру с радостью заметил, как краски возвращаются на ее лицо, хотя оно еще хранило сероватый оттенок. – Если мы будет стоять здесь, то ближе к цели не окажемся. – И она зашагала вперед.

Дорога, которая из седла казалась вполне приличной, была испещрена выбоинами и усеяна камнями, тающий снег превращал ее в скользкое месиво. Ноги Алси вязли в грязи, налипавшей на обувь, подол платья стал коричневым. Думитру шагал по дороге, искоса поглядывая на Алси, но ему трудно было понять, насколько тяжело ей дается путешествие. Она шла молча, а выражение лица было таким отстраненным, что Думитру сомневался, видит ли она дорогу.

Через несколько часов они добрались до деревни. Думитру нашел крестьянина, понимавшего по-сербски, и выяснил, что София всего в пятнадцати километрах. Он перевел ответ Алси, она устало улыбнулась и спросила:

– Может быть, мы раздобудем здесь одеяло или остановимся на ночлег?

Думитру покачал головой:

– Даже если я продам свое пальто, это будет очень опасно. Вспомни гайдуков и сербскую деревню. То же самое может повториться и здесь.

– Что ж, – сказала Алси, – тогда будем идти всю ночь и на рассвете окажемся в Софии. Если мы надолго остановимся, я точно замерзну, а по ночам местные бандиты, наверное, спят.

После минутного размышления Думитру пожал плечами. Решение Алси ему не нравилось, но лучшего он придумать не мог.

– Как хочешь.

И они пошли. Солнце село, медленно поднимался узкий серп молодой луны, небо мерцало тысячами далеких звезд. В их холодном белом свете дорога казалась бледной лентой, разрезавшей черный лес, обступивший ее с двух сторон.

– У тебя такой вид, будто ты пристально рассматриваешь другой мир. О чем ты думаешь? – спросил Думитру во время привала, который устроил после того, как Алси трижды за минуту споткнулась.

Они сидели на поваленном стволе, спрятавшись в тени деревьев.

– О математических формулах, – ответила она с воинственными нотками в голосе, словно ожидала иронического ответа.

Думитру только улыбнулся. Следовало бы догадаться.

– А ты чувствуешь свои ноги, когда думаешь о математике?

Она рассмеялась звонким девичьим смехом.

– Не слишком хорошо. Я думаю о цифрах, чтобы отвлечься, хотя с трудом могу связать две мысли. Математика меня не подведет, а вот ноги…

– Я бы тоже попытался так отвлечься, но боюсь, тут же споткнулся бы и упал, – сказал Думитру.

– Со мной это и произошло. – В усталом голосе Алси слышалась улыбка. – Подозреваю, что именно поэтому мы сидим здесь, вместо того чтобы двигаться к Софии.

– Тогда пойдем? – спросил Думитру.

– Сидя на месте, я не слишком отдохнула, – призналась Алси. – И начала дрожать, как только мы остановились, так что лучше идти.