Разведены и непредсказуемы - Валентина Седлова Страница 59

– Ну да, — недоуменно отозвался Мишка, еще не осознавая, что над его головой сгустились грозовые тучи.

– Та самая домохозяйка, которой ты в институте давал списывать конспекты, а потом безуспешно учил ремеслу? — уточнил Никита.

– Э-э-э… я несколько не то имел в виду…

– Он правда такое обо мне говорил? — От возмущения у Ники перехватило горло, и фраза беспомощно сорвалась в хрип. — А ты, дорогой, часом, ничего не перепутал? Это не я, это ты у меня по-черному списывал! А уж насчет ремесла…

– Угу, — кивнул ей Никита. — Он много еще чего наболтать успел. И могу тебе заметить, правдивыми оказались только его слова о том, что ты очень симпатичная женщина. Насчет профессионализма — так у тебя кое-кому не грех бы и поучиться, как надо дела вести. А что до домохозяйки… Объясни своему бывшему, что у тебя теперь вряд ли останется время на мытье санузла и готовку. Видишь ли, Миша, с понедельника Ника вступает в должность главного редактора, так что ты ее, кажется, с кем-то перепутал.

– Но я… это… ничего не понимаю! Вы что — уже знакомы?

– Да, — сказал, не вдаваясь в пояснения, Никита, а затем обратился к Нике: — Пойдем, дорогая, я свои дела здесь уже завершил.

Оставив обомлевшего Мишку ловить ртом воздух, они вышли наружу. Некоторое время просто молча шли по тротуару в сторону метро, а когда столб с большой буквой М остался далеко позади, Аникушин сказал:

– Серафима сегодня утром домой отпустили. Счастлив по уши и рвется в бой, а батя его с загородной виллы никуда не выпускает. Даже поссориться слегка по этому поводу успели.

– Ну и слава Богу, — отозвалась Ника. — А как там у Виктора дела?

– Тоже полный порядок. Уже через адвоката начал оформлять бумаги на официальное признание своего ребенка. Да, представь себе! Он у нас вот уже шесть лет как папа. История вновь повторилась, только в этот раз внебрачный отпрыск оказался у сына Серафима.

– Надо же! Ну, если следовать этой логике, тогда твой ребенок в будущем тоже обзаведется потомством на стороне.

– Да, прямо-таки круговорот жизни какой-то!

– Или фамильная особенность… Они еще чуть-чуть помолчали, сбавили шаг.

– Как нога, сильно болит?

– Да нет, терпимо, — поморщился Никита. — Я колено в специальный эластичный фиксатор запихал, вроде полегче стало. Но синяк там будь здоров! Еще удивительно, как коленная чашечка после такого удара цела осталась. Даже трещины нет, специально рентген делал, чтоб проверить.

– Да, повезло… А у меня вот затылок еще дает о себе знать. Здорово меня эта карга приложила! Хорошо еще вовсе голову не проломила.

– Бедная ты моя! А я ведь так и не поблагодарил тебя за спасение!

– Честно говоря, я тогда так испугалась — не передать! У меня аж внутри все похолодело! А ты такой спокойный стоял, с улыбочкой, словно на тебя каждый день оружие наставляют! Мне бы твою выдержку!

– Да ты что — смеешься, что ли? Какая выдержка? Да я всем богам молился, чтоб мне удалось улучить момент и выбить пистолет у этой бабищи! А тут, как назло, нога ноет и почти не слушается, морда огнем горит, дышать тяжело — и ты сидишь, такая беззащитная. Я на полметра вперед, она тут же начинает пистолетом размахивать, отгонять меня обратно. А я стою и понимаю, что если еще хоть на метр ближе не подойду, то просто не допрыгну до нее. Наверное, если бы не ты, к приходу бати дача превратилась бы в кровавое побоище.

– Ой, да ладно тебе, — засмущалась Ника. — Я просто сделала все, что смогла, только и всего…

Договорить она не успела, потому что Никита внезапно привлек ее к себе и поцеловал — прямо посреди людного проспекта, на глазах у многочисленных зевак и деловито снующих туда-сюда иностранных туристов. Один из них не выдержал и сфотографировал целующуюся парочку, после чего, довольный, побежал дальше, чтобы не отрываться от группы.

Когда они наконец расцепили объятия, покрасневшая Ника спрятала лицо в плечо Никиты. Он улыбнулся, еще крепче обнял подругу, и они побрели дальше — гулять по воскресной столице.

– Значит, с понедельника ты — управляющий компанией?

– Ага. А ты — главный редактор.

– М-да. Только от редакции нашей рожки да ножки остались. Придется экстренно замену всем выбывшим искать, иначе второй номер журнала так никогда и не выйдет.

– Вот за это не волнуйся — я уже все сделал!

– То есть?

– Трое моих приятелей, по странному стечению обстоятельств временно безработные, выразили горячее желание поработать на благо нашего журнала. Так что на вашем клубе разведенных дам можно окончательно ставить жирный крест. Кстати, все трое — холостяки. Ну это так, на всякий случай. А то мало ли кто кому понравится? У нас ведь с тобой тоже все начиналось со служебного романа…

– Подожди, так когда же ты успел все провернуть?

– Да буквально за полчаса до твоего появления на презентации. Я, собственно, туда только с этой целью и отправился, кадры пошукать. Где еще можно найти журналиста, как не на ближайшем банкете, за который ему не придется платить ни копейки?

– Резонно. А Мишку ты как давно знаешь?

– Да чуть больше полугода. Уж не знаю, каким ветром его к нам на съемочную площадку занесло, но он там оказался, это факт. Разговорились, потравили байки, да и разошлись. А потом он вознамерился познакомить меня с некой девушкой. Да столь настырно, что я в какой-то момент не выдержал и спросил: что у него за интерес в этом? Ну, он и признался, что, дескать, нашел себе другую, а теперь хочет пристроить свою супругу, чтоб, типа, все по-честному было. Ну я его вежливо послал и на звонки его больше не отвечал, само собой. А тут он меня сам нашел и расплылся аж весь от счастья! Но поскольку рядом с ним ни одной дамы не наблюдалось, я было решил, что он оставил свою безумную идею. А он умчался и вернулся уже с тобой… Откуда же я знал, что именно тебя он мне и собирался в подруги пристроить?

– Получается, его план все-таки осуществился, — заметила Ника. — Ведь если бы не он…

– Ты бы сегодня не встретилась со мной и продолжала бы считать себя смертельно обиженной? Да ладно, можешь не отвечать, я и сам все прекрасно понимаю. Ну пойми ты меня тоже: не мог я тебе взять и открыться! Я до оторопи боялся, что ты после этого меня бросишь. И сам себя в капкан загонял: если признаюсь, ты тут же спросишь, почему я раньше молчал. И все, мне крыть нечем! Шах и мат! Вот и дождался края: мне в понедельник кресло управляющего занимать, тебе редакцию под свое крыло брать — тут уж хочешь не хочешь, а надо карты на стол выкладывать. Вот я и решил, что лучше всего, если это произойдет на даче, в спокойной обстановке. Я все тебе объясню, извинюсь — и так далее. Но видишь, как все повернулось! Даже в этом Зинаида мне подгадила! А отца я предупредить не успел… Впрочем, мне в тот момент как-то не до этого было, да и голова плохо соображала. Блин, я же слышал, что эти воздушные мешки при аварии бьются о физиономию со всей дури, но не ожидал, что настолько сильно! Он меня, конечно, спас, но больше я такого экстрима испытывать не хочу!