Страсть в жемчугах - Рене Бернард Страница 59

– Дорогая, позвольте представить вам мистера Томаса Келлера. Говорят, он самый серьезный и скучный молодой человек в Лондоне, но ужасно умный! Его семейное состояние сделано недавно, в аптечном деле. Подумать только!.. А эта прелестная женщина – мисс Элинор Бекетт. Я только на днях познакомилась с ней, но не могу удержаться, чтобы не поделиться ею, – весело сказала миссис Уолл. – Побеседуйте пока, а мы с миссис Бачерд, если вы не возражаете, отлучимся на бокал вина.

– Да, конечно. – Мистер Келлер ответил раньше, чем Элинор сумела придумать подходящую причину, чтобы помешать миссис Уолл оставить их наедине.

«Значит, Келлер? А он намного моложе, чем я его себе представляла. И теперь, когда я столкнулась лицом к лицу со злодеем, который погубил моего отца… О, как бы сбежать отсюда побыстрее», – думала Элинор.

– М-мистер Келлер, я не очень-то разговорчива. Извините, но я…

– Мисс Бекетт, это действительно вы? Элинор Бекетт?

Этот вопрос застал ее врасплох.

– Полагаю, что да, – пробормотала она.

– Я слышал, как вы назвали свое имя, и поверить не мог, что рука судьбы позволила себе такое… Наши отцы когда-то вели совместное дело, и… Судя по выражению вашего лица, вы все об этом знаете. – Голос у собеседника был низкий, но мягкий, а лицо выражало искреннюю озабоченность ее бедами. – Мой отец умер два месяца назад, и я только недавно узнал о его… преступлениях. Я навел справки на Орчард-стрит, но вы бесследно исчезли.

– Вы наводили справки? Но зачем?

– Чтобы принести извинения и посмотреть, есть ли шанс возместить ущерб.

Элинор в изумлении раскрыла рот.

– Сэр, правда?..

– Знаю, это кажется неправдоподобным, но я молился, чтобы мы с вами встретились. Мой отец всю жизнь провел в погоне за прибылью, пренебрегая душой. А я готовился получить ученую степень в области религиозных наук, когда меня вызвали в Лондон к умирающему отцу.

– Он признался вам в том, что совершил?..

В глазах Томаса отразилась печаль.

– Нет, мисс Бекетт. Он до конца гордился своим финансовым успехом. Но в последнем горячечном бреду сказал что-то странное о вашем отце, о том, что самых талантливых легче всего провести, и я тогда получил первую улику. После его смерти я усадил за работу бухгалтеров, и официальные документы сказали все сами за себя.

«Самых талантливых легче всего провести. Отец был умнейшим человеком из всех, кого я знала».

– Сожалею о вашей утрате, сэр. Мне следовало сказать это раньше, но… – Элинор коснулась его рукава и добавила: – Выходит, мы оба сироты, мистер Келлер.

– Клянусь вам, мисс Бекетт, я не имел никакого отношения к коммерции моего отца.

Она улыбнулась.

– Похоже, что так. И если это даст вам душевное спокойствие, то поверьте, я рада, что не имели. То немногое, что я узнала об их деловом партнерстве, было весьма огорчительным, сэр. Честно говоря, я была почти рада, когда покончила с этим делом.

– Вы слишком великодушны! – воскликнул молодой человек.

– Просто очень практичная, мистер Келлер. И давно уже решила, что истерика из-за дел, мне неподвластных, ничего не даст. Но должна признать: мне ужасно захотелось ударить вас, когда миссис Уолл нас представляла.

Келлер едва заметно улыбнулся.

– Благодарен вам за милосердие, мисс Бекетт.

– Я рада, что не пришлось смущать хозяев дома, – добавила Элинор.

Томас Келлер снова улыбнулся и оглядел зал.

– Мне не хотелось выходить сегодня, но я пообещал другу семьи, что приложу усилия и постараюсь быть светским человеком. Я не интересуюсь искусством, но… картина чудесная, мисс Бекетт.

– Вам следует высказать свое мнение художнику, мистер Келлер. Уверена, ему будет приятно, что даже человек, который не любит живопись, сделал такой комплимент.

Воцарилось неловкое молчание, потом Томас сменил тему.

– Могу я предложить вам бокал сидра, мисс Бекетт? А может, что-нибудь другое? Что вы предпочитаете?

– Спасибо, сэр. Да, мне чего-нибудь хотелось бы – хотя бы для того, чтобы не волноваться. Не знаю, куда девать руки. – Элинор разгладила юбки. – Возможно, это только мое воображение, но, клянусь, все на нас смотрят.

Джозайя внезапно возник между ними и тут же вступил в разговор.

– Они смотрят, потому что вы, Элинор, куда красивее, чем на портрете, – проговорил он. – Вы не согласны? – обратился Джозайя к мистеру Келлеру.

– Не думаю, что мы встречались, – заметил Келлер. Это было скорее утверждение, чем просьба представиться, и Элинор вздохнула, когда мужчины обменялись холодными взглядами.

– Джозайя Хастингс, художник. – Джозайя протянул руку. – А вы…

– Томас Келлер.

– «Нежные нюхательные соли Келлера»? – Вопрос прозвучал едко, и Элинор инстинктивно положила ладонь на руку Джозайи, сдерживая его.

– Именно, – ответил Томас. – Мисс Бекетт великодушно отказалась от возможности поквитаться со мной, но если вы хотите ударить меня, сэр, то мы можем…

– Никаких ударов! – выпалила Элинор, слишком хорошо сознавая, какое может возникнуть недоразумение. – Отец Томаса вел дела с моим отцом, и… Джентльмены, вы привлекаете слишком много внимания! Умоляю, не забывайте о манерах!

Джозайя накрыл ее руку ладонью, поражаясь тому, как быстро нарушились его планы. Он-то хотел, чтобы Элинор немного погрелась в лучах светского обожания, чтобы послушала похвалы ее красоте и почувствовала уверенность в том, что их художественные экзерсисы стоили усилий. Он хотел гордиться своей живописью и подсластить успех присутствием рядом с ним Элинор, а вышло…

Вместо этого хозяева дома утащили ее от него, и никакие похвалы завсегдатаев и знатоков не могли улучшить его настроения. Все лестные слова и комплименты сопровождались намеками на Элинор и дерзкими вопросами о его «новой музе». Всеобщий интерес к «Леди в красном» заставил Джозайю задуматься: не совершил ли он ужасную ошибку, недооценив низменность человеческой натуры?

«Пятнадцать тысяч фунтов явно мало! Черт, я не знаю, какая сумма нужна, чтобы выкупить ее честь… Какой же я болван!» – мысленно восклицал Джозайя.

Хуже того, его зрение вдруг начало слабеть. Не прошло и пятнадцати минут, как Джозайя налетел на трех гостей и на несколько столов. Без мягкого руководства идущей рядом Элинор он дрейфовал в море расплывающихся лиц. Унижение и ярость – плохая смесь, и она совершенно не вязалась с веселой атмосферой вечера Уоллов. Джозайе пришлось признать, что все сочтут его горьким пьяницей.

«А ведь моя репутация и так не блестящая, и мне следовало хорошенько подумать, прежде чем устраивать этот выход».

Он прокладывал путь сквозь толпу в поисках Элинор, чтобы уехать, когда застал ее за разговором с красивым мужчиной. Джозайе их беседа показалась весьма задушевной, и он решил, что Элинор надо спасать. А потом вдруг сообразил, что это Келлер.