Прикосновение теней - Карен Мари Монинг Страница 59

В'лейн не торопился, отдавая мне свое имя, позволял невозможным звукам звучать нежно и медленно, а когда они заняли свое место, я испытала оргазм. Я стояла на крытом крыльце «КСБ» и целовала В'лейна еще долго после того, как он вернул мне свое имя.

И я продолжала светиться изнутри, когда взбежала по лестнице и упала на свою кровать.

— О блин, это что тут случилось?

Я прислонила метлу к упавшему шкафу и обернулась, чтобы посмотреть на Дэни. Стоя в открытых дверях «КСБ», она засовывала в рот протеиновый батончик. Ее глаза сузились, быстро оценивая ущерб. Утренний свет проникал под навес крыльца и превращал ее кудряшки в огненный ореол. День был ясный, почти безветренный — пятнадцать градусов тепла после недавнего снега, — но я не могла согреться, даже включив оба камина.

— Закрой дверь, пожалуйста, — попросила я.

Мне снова снилось Холодное Место. Я выныривала в полудрему от страха сорваться в пропасть, над которой меня преследовал безымянный ужас, но каждый раз кошмар затягивал меня обратно.

Я взбиралась на ледяные утесы в поисках прекрасной и печальной женщины, звала ее, верила, что найду ее сразу за следующим хребтом. Но, взобравшись на вершину, понимала, что вижу только десятки песочных часов. Черный песок быстро вытекал в нижнюю половину. Я бежала и лихорадочно переворачивала одни часы за другими, но за считанные секунды песок снова пересыпался.

За секунду до пробуждения я поняла, что не могу найти эту женщину, потому что слишком долго ждала. Время имело огромное значение, а я опоздала. Она исчезла. И надежда, как мелкий черный песок, утекала все быстрее.

Я облажалась.

Я приняла душ и оделась. На моих плечах лежал груз вины. Мне хотелось хоть какого-то прогресса, хоть какого-то достижения, поэтому с метлой и жаждой мести я атаковала мусор разгромленного магазина. Уборка длилась уже несколько часов, я выбивала опилки и щепки из ковров Бэрронса, сметала битое стекло в небольшие кучки.

Дэни зашла внутрь и закрыла дверь.

— В'лейн сказал, что ты хотела меня видеть. Не знаю зачем, но сегодня утром я не слишком занята, так что я тебя слушаю. И лучше бы тебе сменить тон, потому что в прошлый раз ты говорила со мной совсем не по-дружески. — Она просияла. — В'лейн принес мне шоколад. Чуваки! Словно я его Валентина или типа того. Мы с ним даже поговорили. Я сказала, что мне почти четырнадцать и что однажды я подарю ему свою девственность.

Я застонала. Она действительно ему это сказала? Прежде чем отправить В'лейна к Дэни, я заставила его поклясться, что он «выключит» свой эротизм.

— Как только все утихнет, нам с тобой предстоит долгий разговор о девственности и о В'лейне.

— Последние новости, Мак: оно никогда не утихнет. Это мир. Такой, какой он есть. И живем мы в нем сейчас. — Несмотря на ее обычную развязность и дерзкий тон, глаза Дэни оставались холодными. Настороженными.

Тяжелые слова. Жестокая правда, с которой тяжело смириться. Мне это не под силу.

— Все не останется таким же, как сейчас, Дэни. Мы этого не позволим.

— А что мы можем сделать? Мир слишком большой. И к тому же он не так плох. Мы с тобой варимся, как горошины в мегакотле, и других овощей в нем нет. А ты ведешь себя так, словно готова завалить Главного Монстра. Меня это бесит.

Дэни бросила на меня взгляд, полный непроизнесенных слов: «Ты меня бросила. Оставила одну. Я здесь, и ты уж лучше не порть мне настроение». Дэни вытащила из кармана яблоко и вгрызлась в него.

Прошлой ночью, перед уходом В'лейна, я попросила его найти Дэни с утра и сказать ей, что Бэрронс не умирал, я была под прикрытием и прошу прощения за обман. Но никакой испорченный телефон не заменит реальности. Дэни нужно было услышать это от меня. А мне нужно было произнести это вслух.

— Прости, Дэни. Мне очень тяжело было причинять тебе боль.

— Эй, да забей. Мне не больно. Чтобы причинить мне боль, нужно нечто большее. Ну был у тебя ПМС. Фигня. Я просто хотела услышать, что ты коза.

— Я коза. И даже если тебе все равно, я чуть с ума не сошла от этого. Ты простишь меня?

Дэни вздрогнула. Ей явно было неловко. Этот не по годам развитый, одаренный подросток в аббатстве знал только два вида обращения: приказы или игнорирование. Сомневаюсь, что кто-то хоть раз извинился перед ней.

— Да хватит уже, господи. Нечего распускать сопли. Ты же взрослая. Ха! — Дэни переступила через разбитую кассу и попыталась улыбнуться, но улыбка вышла кривой. — Что тут произошло? Мини-торнадо?

— Сними плащ. — Я ушла от ответа. Не могла же я сказать: «После того как я убила Бэрронса, он так разозлился, что разгромил магазин».

— Ага. Забыла.

Дэни повела плечами, и черный кожаный плащ кучей осел на полу. На Дэни были узкие джинсы с низкой посадкой, облегающий свитер и высокие темные ботинки. Зеленые глаза сияли.

— Учитывая то, что Книга шастает автостопом и прячется среди людей, нам придется носить гламурные штучки, да? Все в обтяжку. Чувиха, да все у всех будет видно, а от вида некоторых толстых дур из аббатства у меня глаза на лоб вылезут. Отвисшие сиськи... Бэ-э-э!

Я прикусила губу, стараясь не рассмеяться. Это Дэни. Ни грамма такта. Как и мир вокруг нее, она оставалась собой, неординарной и несдержанной.

— Не у всех такой ускоренный метаболизм, как у тебя, — сухо сказала я.

Чего бы я только не отдала за это! Я бы ела шоколад на завтрак, пирожные на обед и пироги на ужин.

Дэни бросила огрызок яблока на кучу мусора.

— Не могу дождаться, когда увижу Бэрронса, — выпалила она. — А ты? Нет, тебе, наверно, все равно. Ты же видела его голым. Как долго? Несколько месяцев?

Иногда я очень жалела, что у нее не сохранилось хоть каких-то табу. Внезапно я снова очутилась в подвале и увидела, как Бэрронс идет ко мне через комнату. Я говорила ему, что он самый красивый мужчина на свете.

Я быстро сменила тему.

— Что сейчас происходит в аббатстве? Я знаю, что ты ушла оттуда, но что там было до того?

Ее лицо помрачнело.

— Там плохо, Мак. Очень плохо. А что? Ты думаешь вернуться? Честно говоря, это не самая удачная идея.

Удачная или нет, но выбора у меня не осталось. По словам Наны, когда «Синсар Дабх» вырвалась двадцать с чем-то лет назад, Хевен возглавляла моя мать. По словам Риодана, все члены Хевена были уничтожены в ту ночь. За исключением моей матери.

Нана называла меня Алиной.

Если верить Риодану, Алина была единственным ребенком Ислы. Попытка допросить скрытного Риодана ничего не даст, не говоря уже о том, что сейчас он мертв и я не знаю, как долго это продлится.

Оставались только Нана и аббатство.