Потрясающая красота - Даниэла Стил Страница 59

Пока же никто, кроме Тома, ничего не давал. Все тольковысасывали жизненные силы.

— Вы о том, чтобы работать с вами здесь, вЛос-Анджелесе, или в мексиканской миссии? — Мелани не представляла себе,как выкроить на это время. У матери всегда было для нее что-то запланировано —интервью, репетиции, записи в студии, концерты, выступления на благотворительныхмероприятиях, приемы. Она никогда не принадлежала себе.

— Может быть. Если это то, чего вы хотите. Нестарайтесь сделать приятное лично мне. Вы и без того своим пением приносителюдям много радости. Подумайте, что нужно для счастья вам. Ваша очередь,Мелани. Вам только и нужно, что встать в очередь и взять свой билет. Он ждетвас. Никто не вправе лишить вас его. Вы не должны следовать тем путем, которыйвыбрали для вас другие. Получите свой билет и езжайте в том единственновозможном для вас направлении. Только тогда жизнь будет вам в радость. Радостивокруг на самом деле гораздо больше, чем мы допускаем в свою жизнь. Билет ваш.Решайте, Мелани. — Он улыбнулся, и Мелани все поняла.

— Я хочу поехать с вами в Мексику, — шепотомпроговорила она. Следующие три недели ничего важного у нее не предвиделось:несколько интервью, фотосессия для журнала мод, в сентябре — октябре намечаласьзапись, а потом по графику шло выступление на благотворительном мероприятии —ничего такого, чего нельзя было бы отменить или перенести. Мелани внезапноосознала, что уехать ей просто жизненно необходимо, и если она сделает перерывв работе, нога у нее, может, наконец заживет. И это лучше, чем из последних силхромать на высоких каблуках в угоду матери. Она сыта всем этим по горло. Ейпредлагался выход. И она хотела воспользоваться своим правом выбора, о которомтолковал священник. Ведь она никогда в жизни не делала того, что хотела, —только то, что ей говорила мать и чего ожидали от нее окружающие. Мелани всегдабыла примерной девочкой, но все это вконец осточертело. Ей двадцать лет, и онажелает делать то, к чему лежит душа. Она почувствовала, что предложеннаясвященником работа — именно то, что ей нужно. — Могу я остаться накакое-то время в миссии? — спросила Мелани, и священник кивнул:

— Можете пожить в нашем приюте для девочек-подростков.Большинство из них в прошлом проститутки и наркоманки. Но, глядя на них сейчас,вы ничего не заподозрите, они теперь сущие ангелы. Думаю, ваше пребывание тамможет пойти им на пользу. Как и вам.

— Как мне вас найти? — с замиранием сердцаспросила Мелани. Мать убьет ее. А может, как знать, попытается превратить это врекламную акцию. Она никогда не упускала такой возможности.

— Мой сотовый телефон всегда включен. Кроме того, я дамвам еще несколько номеров, — сказал священник, записывая их на листкебумаги. — Если вы не можете ехать сейчас, может быть, вырветесь черезнесколько месяцев, весной, например. При вашей жизни это совсем не большаяотсрочка. Я оттуда вернусь только после Рождества, так что приезжайте, когдасоберетесь, и живите сколько угодно. Как только приедете, обеспечим вамкровать.

— Еду! — решительно заявила Мелани, сознавая, чтоперемены назрели. Нельзя вечно находиться под пятой у матери. Нужно самойстроить свою жизнь. Она устала воплощать в жизнь ее мечты. У нее должны бытьсвои. И то, что ей предлагают, — хорошее начало.

Она рассталась с отцом Каллаханом в глубокой задумчивости.Священник обнял ее и перекрестил.

— Будьте счастливы, Мелани. Надеюсь, скоро увидимся. Еслинет, я свяжусь с вами по возвращении. Не пропадайте.

— Никогда, — пообещала Мелани. Она думала об этомразговоре всю дорогу домой. Теперь она знала, чего хочет. Не знала только, какэто получить. Вырваться можно было лишь на несколько дней, а ей хотелось нанесколько месяцев.

За ужином в японском ресторане Мелани рассказала все этоТому. Он был потрясен и встревожен:

— Но ведь ты не уйдешь в монастырь, правда?

Мелани заметила панику в его глазах и со смехом покачалаголовой. Том успокоился.

— Да нет. К этому я не готова. И потом, без тебя я бытам слишком тосковала. — Она потянулась к нему через стол и сжала его рукув своей. — Просто хочу некоторое время посвятить благотворительности, хочупомогать другим, понять, как жить, ослабить гнет своих обязанностей. Не знаю,получится ли. Маму, наверное, удар хватит. Мне кажется, я должна уехать, толькотак я смогу понять, что для меня важно, конечно, помимо работы и тебя. ОтецКаллахан говорит, что не стоит бросать карьеру ради того, чтобы помогатьдругим, потому что я своим творчеством дарю людям радость и надежду. Но мнехотелось какого-то более ощутимого результата, такой работы, как в Пресидио.

— По-моему, идея замечательная, — поддержал ееТом.

После гастролей Мелани выглядела совершенно обессиленной, инога ее, он знал, все еще болит. Чему же тут удивляться? Целых три месяца ейприходилось скакать по сцене, глотать таблетки и делать уколы кортизона, какфутболисту, пытающемуся убедить свой организм, будто травмы нет и можно играть.Том многое узнал о Мелани, о превратностях ее жизни, о том, какую высокую ценуей приходится платить за успех. Он тоже считал, что так жить нельзя и поездка вМексику подействует на Мелани благотворно. А уж как на это посмотрит ее мать —другой вопрос. Он успел узнать властную натуру Дженет. К Тому она притерпелась,временами он ей даже нравился, но свою дочь продолжала держать на короткомповодке. Ей хотелось, чтобы Мелани навсегда оставалась ее марионеткой, которуюможно дергать за ниточки. Все, что этому мешало, подлежало устранению. Томстарался не злить Дженет, не подвергать сомнению ее безграничное влияние надочь. Вряд ли оно продлится долго. Но если Мелани сейчас бросит матери вызов,ей несдобровать. Дженет никому не желала уступать власть над дочерью, и меньшевсего самой Мелани. И та это знала.

— Пожалуй, я сначала все устрою, а уж потом расскажумаме. Чтобы она не смогла мне помешать. Нужно узнать у моего агента и уменеджера тоже, можно ли освободить меня от некоторых договоренностей, такчтобы не узнала мама. Она заставляет меня участвовать везде, где только можно,лишь бы там находилась пресса, а мой портрет печатали на обложках. Она,конечно, хочет как лучше, вот только не понимает, что это уж слишком. Я недолжна жаловаться, ведь я обязана ей своей карьерой. Она задумала все это, ещекогда я была маленькой. Сама я к этому не очень и стремилась, ну не так, какона. Я хочу сама все решать за себя. Надоело вязнуть во всей этой ерунде,которую она заставляет меня делать. — Мелани улыбнулась.

Она не преувеличивала. Том с мая довольно на все этонасмотрелся. Если хотя бы только следить за тем, что она делает, можно устать.А ведь у него сил побольше, чем у нее. Перелом, конечно, существенно подпортилей в последнее время жизнь. Да и все остальное тоже. Мелани выглядела изможденной,но теперь, после разговора со священником, заметно оживилась.

— Приедешь ко мне в Мексику? — с надеждой в голосеспросила она Тома, и тот с улыбкой кивнул: