Надеюсь и люблю - Кристин Ханна Страница 59

Лайем наугад нажал на клавишу – ре-бемоль. Одинокий звук пронесся по гостиной, напомнив ему те времена, когда здесь собиралась вся семья и Микаэла сидела рядом, а он играл, вкладывая в это всю душу. Звук стих. Лайем отодвинулся от пианино, чувствуя, что не в силах играть.

Джулиан сидел за дальним столиком в кегельбане Лу и смотрел на тусклые стенки своего четвертого стакана пива. Десять вечера – вероятно, самое популярное время для боулинга в этом городке.

Он слышал, как посетители, собираясь группками, шептались и откровенно указывали на него. Сквозь гомон голосов до него то и дело доносилось имя Микаэлы.

Джулиану было легко не обращать на них внимания. Жизнь знаменитого человека, суперзвезды, приучает чувствовать себя одиноким среди толпы поклонников, которые не упускают тебя из виду и шепчутся за спиной. Ты привыкаешь смотреть сквозь людей, не останавливая взгляда ни на ком конкретно. Мировая знаменитость. Правда, со временем начинаешь понимать, что одиночество – вовсе не то искусство, в котором хочется преуспеть.

Джулиан сделал большой глоток пива. Он не мог избавиться от мысли, что сегодня ему довелось ощутить внутреннюю пустоту. Он предполагал ее существование в себе, но всерьез задумываться об этом ему не доводилось никогда.

Все эти годы он часто и беззаботно употреблял слово «любовь». В разговорах с чужими людьми – репортерами, друзьями, женщинами – он слишком часто говорил, что всю жизнь по-настоящему любил только Кайлу.

Но теперь, когда он познакомился с Лайемом, ему впервые удалось заглянуть в сердце человека, который любит по-настоящему.

Джулиану всегда хотелось любить, поэтому он и женился так часто. Но в жизни почему-то все складывалось не так, как в фильме «Мосты округа Мэдисон».

Обычная мужская мечта; она заканчивается тем, что несколько дней восхитительного, изнуряющего секса оставляют лишь пустоту и жесточайшее разочарование, но никак не меняют твою жизнь. Остается ощущение, что ты потерял настоящую любовь, но в этой потере есть что-то неистребимо романтическое. Разве это так уж плохо? Такая любовь даже не успевает пройти проверку временем, бытовой скукой и супружеской неверностью. Она словно застревает в сияющей сети вечности и с каждым годом воспринимается все ярче.

Сожаление в его душе оставило только чувство к Кайле, теперь Джулиан понимал это. Сожаление, которое со временем превратилось в сладкое крепленое вино, способное опьянить.

Это было лучше, чем правда: он любил ее, женился на ней, равнодушно отнесся к ее уходу и продолжал жить. Любовь к ней всегда рассматривалась им как мгновенно возникшее и тут же растаявшее чувство. Или, вернее, ему казалось, что в его душе есть черная дыра, которая никогда и ничем не может быть заполнена.

– Привет, Джули. А я ищу тебя по всему городу. Ты что, решил поиграть в боулинг? – хлопнул его по плечу Вэл.

– Ты же знаешь, Вэл, я предпочитаю такие виды спорта, где можно влезть в чужую шкуру, – без улыбки ответил Джулиан.

– Например, перетягивание каната? – усмехнулся агент и уселся рядом.

– Слушай, ты когда-нибудь задумывался над тем, что становится с такими парнями, как мы, в старости?

– Я предпочитаю ориентироваться в этом на Шона Коннери. Ему шестьдесят восемь, а девчонки до сих пор не дают ему прохода.

– Я думаю, мы все кончим одинаково – сидя в дорогом кресле в роскошном доме, просматривая старые фотоальбомы и вспоминая себя такими, какими мы когда-то были и какими очень хотели стать, но не стали. Мы облысеем и останемся в одиночестве, и никто не придет к нам в гости.

– Принеси мне скотч! – попросил Вэл, обращаясь к Лу, и снова повернулся к Джулиану. – Твои разговоры наводят тоску.

Разве Вэлу можно что-нибудь объяснить? Джулиан всегда мечтал о блеске и славе Голливуда; он считал бы свою жизнь бессмысленной, если бы не достиг вершин, не стал знаменитостью, не добился исполнения своих желаний. Но ушедшие годы вдруг выстроились в погасшую рождественскую гирлянду, и только здесь, в Ласт-Бенде, он понял, как дорого заплатил за свою славу. Он вдруг ясно представил себе будущее – стареющий высокомерный ловелас, который стремится показаться на любой вечеринке, пьет и курит слишком много, пристает к каждой женщине. Он всегда будет в поиске…

До тех пор, пока в один прекрасный день не поймет, что искал мыльный пузырь. И тогда боль в его сердце станет мучительной и останется с ним до самой смерти.

Кайла очень его любила, поэтому сумела разглядеть пустующее место в его сердце. Она понимала, что настоящая любовь не может взрасти на такой бесплодной, каменистой почве. Она надеялась, что он вернется к ней другим человеком, но в глубине души предполагала, что может ошибиться. Вот почему она никогда не рассказы-зала дочери о нем. К чему морочить девочке голову романтическими сказками о человеке, которого она никогда больше не увидит?

– Пожалуйста. – Лу поставил бокал со скотчем перед Вэлом. – Что-нибудь еще, Джулиан?

– Нет, спасибо.

– Ты кого-то благодаришь? – изумился Вэл. – Боже, Джулиан, что с тобой?

– Кайла заставила меня по-новому взглянуть на свою жизнь.

– Ты похож на девочку-старшеклассницу, которая увидела в журнале фото супермодели и думает, что она и вправду выглядит именно так, – задумчиво вымолвил Вэл. – Мы-то с тобой знаем, каким способом достигается эта красота. Ты сейчас думаешь, что лучше было бы жить обычной, незаметной жизнью, состоящей из стрижки газона перед домом, покера с соседями и игры в футбол за местную команду. Ты обманываешь себя, ты не такой. Ты понимаешь, что все эти парни, которые работают по семь часов в день, чтобы обеспечить своих сопливых ребятишек и изнуренных домашней работой жен, готовы убить любого за то, чтобы хоть один день прожить так, как ты?

– Они могут с легкостью позволить себе это.

– Джулиан, она замужем, – вдруг переменил тему Вэл.

– Я знаю. Но что делать, если я люблю ее?

Когда жизнь человека рушится, это не проходит незаметно для окружающих. Этот процесс схож с землетрясением, с извержением Везувия. Какое уж тут спокойствие обычной, нормальной жизни!

Его жена любит другого мужчину. И он не мог избавиться от этой мысли, к каким бы ухищрениям ни прибегал.

Лайем лежал на супружеском ложе и смотрел на москитную сетку под потолком. Было далеко за полночь, но он не мог заснуть.

Вокруг него лежали кипы газет, на первых полосах которых была отпечатана ненавистная фотография. Несмотря на плохое качество печати, радость на лицах Кайлы и Джулиана легко прочитывалась.

«Истинная любовь творит чудеса. Невзирая на время».

Под этим заголовком был второй, поменьше: «Спящая красавица просыпается от поцелуя Прекрасного принца».

Лайем сам не понимал, почему с таким упорством перечитал все газеты, зная, что в каждой написано одно и то же, а потом еще пересмотрел все новости по телевизору.