Перепиши меня начисто - Тальяна Орлова Страница 59

Той сидел на полу рядом с моей комнатой. Ждал. Почти в точности так же, как я недавно ждала Кинреда. Странные ассоциации.

– Я знаю, зачем ты ходила к нему, – Той сказал, не поднимая лица. – И это самое худшее, что ты могла для меня сделать. Неужели ты всерьез считаешь, что я хочу жить за счет такой цены?

Я устала до невозможности из себя кого-то строить:

– Во-первых, ничего не было – он мне отказал. Во-вторых, люди иногда принимают такие решения, которые им диктует их совесть, а не чужая. И в-третьих, ты только что впервые сказал «жить», и такое изменение словарного запаса о многом говорит.

– Он отказал? – Той поднял на меня небесно-голубые глаза.

– Ты только это расслышал?

– Я очень злюсь на тебя, Ината. Ты ведешь себя так, будто я для тебя ценен, но притом на мои чувства тебе плевать. Я не знаю названия таких отношений, хотя ты их называешь дружбой. Разве в дружбе нет хоть капли любви? Разве в капле любви есть желание делать так больно?

Я устало опустилась на пол и положила голову ему на плечо. Закрыла глаза и хорошенько подумала перед тем, как ответить:

– Знаешь, в дружбе не капля, а море любви. И до меня только сейчас дошло, что отец перед моим уходом в ЦНИ говорил то же самое – другими словами и намного эмоциональнее, но то же самое. Не знаю, почему я поступаю именно так, и не знаю, насколько я в этом неправа. Но это свойство моей натуры, примите это оба.

– Оба? Я и твой отец?

– Ну да. Не могу припомнить никого другого, ради кого я так поступала. И все равно ничего не получилось: тебя сотрут.

– Это не так страшно, как ты думаешь.

– Да нет, не думаю… Теперь понимаю, что ведь и меня сотрут – все это время из меня вычистят. Я не вспомню ни тебя, ни ту, кем сама стала. Меня обнулят до первоначальной настройки, Той. Опять сделают слабой и наивной девочкой. И она тоже не будет понимать, что потеряла. Как и ты. Мы просто начнем тот новый день с другим исходным кодом, и будем отсчитывать время от него. Так что мы в одинаковой ситуации, и вместо того, чтобы оплакивать себя, можем оплакивать друг друга. Для того и существуют друзья.

Той усмехнулся без грамма веселья.

– Хочешь, назову тебе все вероятности, почему мистер Кинред тебе отказал?

– О, нет! – я даже очнулась из полусонного состояния и открыла глаза. – Избавь меня от этого знания! Ты видел, который час? Не знаю, как тебе, но мне давно пора на перезагрузку.

Он поднялся и подал мне руку.

– Хорошо. Тогда до завтра, Ината. Увидимся в видеозале после завтрака, а после обеда пойдем пускать мыльные пузыри с балкона. Совершенно идиотское занятие, Майя вчера показала, я теперь хочу попробовать.

– Прекрасный план, Той. Но на всякий случай учти, что меня могут вызвать на лабораторные эксперименты. Я быстро: одна нога там, другая здесь. Ты меня дождись – всё мыло на пузыри не спускай.

Оставшись в одиночестве, я размышляла только над тем, какие еще можно придумать развлечения на оставшееся время. Лишь бы меня выпускали из лабораторий хоть ненадолго и способную двигаться. Пускать мыльные пузыри, кричать песни сверху на мегаполис, читать по ролям пьесы, в сотый раз пересматривать видеокомедии и всё, что еще придет в голову. Не имею представления, зачем это нужно, раз мы оба об этом забудем, но отчего-то очень важно не упустить ни одной из оставшихся минут до того, как нас обоих в нынешнем состоянии больше не станет.

Про мотивы Кинреда я не думала, а когда мысли невольно возвращались к нему, заставляла себя думать о чем-то более продуктивном. Наверное, я просто уже знала ответ, знала, что именно его разозлило и какую струнку в его эгоистичной душе я не затронула, когда предлагала сделку. Но искренне разыграть симпатию я бы все равно не сумела – не при нем, так превосходно разбирающемся в людях. А уж во мне он разбирается не хуже, чем в созданных им же ИИ. Говорит только о какой-то взаимности, будто всерьез хочет ее мне навязать. Если бы я даже испытывала влюбленность или хотя бы страсть, то никогда бы в настолько извращенном чувстве не призналась.

Думаю, что он осознанно меня избегал, а иначе и не объяснишь, каким образом в замкнутом пространстве мы почти перестали встречаться. Меня это не тревожило. До того момента, когда в столовой он прошел мимо, попросту меня не заметив или сделав вид, что не заметил. Директор пятого уровня и не обязан раскланиваться с каждым сотрудником. А мне отчего-то стало пусто – будто только сейчас дошло, что он меня сначала выделил из всех, а потом опустил в ряды безымянных сотрудников пятого уровня. Я начала путаться, как Той, в названии отношений, потому что никаким словом не могла определить эту свою странную обиду. Но скучать мне было некогда: опыты в лабораториях, один другого жестче, или развлечения с Тоем наполняли каждую минуту.