Станцуй со мной танго - Татьяна Абалова Страница 59

Глафира захлопала ресницами, с удивлением взирая на обертки от конфет. Лорка, поймав суровый взгляд обернувшейся у двери Виолетты, засуетилась и, чтобы увести разговор в сторону, выдернула у Инны из-под мышки яркую картонную папку.

— А это что такое?

— Фотографии, — откусывая шоколадку, ответила помощница Виолетты. Быстро прожевала и пояснила: — Коллаж будем делать, скоро у клуба юбилей.

Лора раскрыла папку, Глаша не утерпела, пододвинула стул ближе и вытянула шею. На больших снимках были запечатлены как постоянные обитательницы клуба, так и новички, только осваивающие пилонные танцы.

— Подожди! — вдруг сказала Глаша и протянула руку к той фотографии, которую Лариса уже отложила в сторону. — А она здесь как оказалась?

— Кто-кто? — Инна встала за спинами подруг и, обняв их за плечи, тоже склонилась над снимком, где в коротком топе и черных шортах за пилон держалась невероятно фотогеничная девушка. — А, новенькая. Ольга. Абонемент купила, а сама всего-то раза три приходила на занятия. Потом позвонила, сказала, что с мужем уезжает на море. Очень красивая деваха, взгляд не оторвать. Мы ее по центру коллажа разместим.

Лора, заметив, как побледнела Глазунова, забеспокоилась:

— Глашка, что случилось? Ты ее знаешь?

— Это жена Скворцова…

Фотография удостоилась более внимательного разглядывания.

— Мда-а-а, — протянула Лора, но спохватившись, дружески похлопала Глафиру по колену. — Зато ты у нас милашка. И попа у тебя круглее.

Глаша печально вздохнула.

— Что? — Лариса толкнула подругу плечом.

— Я сингл… — вновь затянула свою песнь Глафира.

— Ты дура. Хорошенькая дура, на которую клюнул завидный самец.

Инна быстро собрала фотографии и мышью выскользнула за дверь.

* * *

— Чего она такая печальная? — Виолетта сняла рыжий парик, вытерла полотенцем пот со лба.

— Самоедством занимается. К тебе в группу оказывается жена Скворцова ходила. Инка не знала, давай петь соловьем, какая та красивая. Ну и я масла в огонь подлила. Сидит теперь, переживает, что попа большая и ноги как тумбы. После беготни по магазинам сапоги не застегиваются.

— Давай помогу, — Виолетта присела на корточки пред Глашей, поправила голенище сапога и легко застегнула. — Видишь, все в порядке. И с тобой все в порядке. Перестань выдумывать. Любит он тебя. Только тебя. Пусть не говорит, но по поступкам видно.

— Спасибо, — Глафира кивнула и поднялась. Виолетта потянула за молнию ее голубой куртки, заботливо надела на голову капюшон, дала в руки пакеты.

— Иди, поздно уже, а у тебя во рту с утра маковой росинки не было.

— Ты об этом Инне скажи. Она сильно удивится. В вазочке конфет не осталось.

— Я Лорку убью. Обжора. В старые джинсы уже не влезает, — перед выходом обняла, шепнула на ухо. — Помни, Скворцов любит тебя, а остальное ерунда, треп один.

— Откуда ты знаешь? — так же шепотом спросила Глаша. Ее глаза заблестели от непролитых слез.

— Александра Михайловна сказала. Я ей перед выступлением позвонила. Леонид ее и свою мамашу в няньки к вашим деткам уже определил. Ну, чего застыла?

— Ты шутишь? А жена?

— Какая жена? Не слушай никого, нет у него жены. Не стал бы Скворцов маме на полном серьезе заявлять, что не позволит Дризу свою женщину увести…

Пакеты с шелестом упали на пол.

— Это обо мне? Повтори. Я плохо расслышала.

— Глупая. Иди уже.

Улица встретила радостным сиянием фонарей, далеким смехом людей и волнующими звуками танго. Глаша остановилась на пороге и вдохнула полной грудью пьянящий воздух: густой запах намокших листьев, которые красно-желтым ковром устилали пешеходную зону, перебивался острыми нотками приближающихся морозов. Ветер шевелил челку и пощипывал щеки.

Глафира, широко улыбаясь, вприпрыжку спустилась с лестницы и едва не натолкнулась на стоящего к ней спиной человека. Догадка, что посреди улицы замер Скворцов, едва вновь не вышибла из ее рук пакеты.

Глаша еще решала, как поступить — окликнуть Леонида или обойти, чтобы он сам заметил ее, как на пороге клуба любителей милонги появилась черноволосая женщина. Открытые туфли, золотой ремешок на тонкой щиколотке, платье с летящей юбкой.

— Леня! Вот ты где! Пошли быстрей, я такое придумала!

Она подбежала, грациозно перепрыгивая через лужицы, схватила Скворцова за руку и потащила вперед.

— Каро, сумасшедшая, ты же раздета! — засмеялся он и легко подхватил женщину на руки. В три шага преодолел расстояние до входа, взбежал по широкой лестнице и скрылся в темном чреве клуба.

Глаша осталась одна.

Фонари отбрасывали на грязную мостовую ядовито-желтый свет, листья пахли плесенью, а холодный ветер, дующий в лицо, мешал дышать.

* * *

— Гладя! Ты чего не берешь трубку?

— Меня не было дома, а сотовый разрядился, — Глаша бросила ключи на тумбочку, пакеты с шелестом соскользнули с руки.

— Я прямо вся извелась.

— Мам, не надо так беспокоиться обо мне.

— Да я не об этом. Короче, отчитываюсь: весь день не кормила отца. Правда, подозреваю, что он где-то перекусил, слишком уж долго выносил мусор, но я применила супер-пытку…

— Испекла кулебяку с рыбой? — Глаша улыбнулась. Мамин задор поневоле передавался и ей. — Старый приемчик.

— Вот-вот. Прошлась с блюдом перед ним. Аромат на всю комнату! Ну, ты знаешь. Папу с дивана будто волшебной силой сняло…

— И что?

— А ничего. Опять пошел мусор выбрасывать.

* * *

Глафира ходила по квартире. Включала — выключала свет, однажды даже подошла к окну, задернула занавеску и опять исчезла в глубине комнаты.

Скворцов сидел в машине и задумчиво смотрел на Глашины окна. Рядом с ним на водительском сиденье лежала коробка с орхидеей.

Ноги после милонги ныли, туфли казались тесными. Превозмогая накатившуюся усталость, Леонид открыл дверь и, подхватив упаковку с экзотическим цветком, пошел к дому Глазуновой.

В лифте, нажав на нужный этаж, привалился к стене.

Леонид до сих пор не знал, что скажет. Желание еще раз увидеть Глашку заставило забыть все доводы разума, который кричал «Не ходи!».

Да, это незапланированное появление у Глафиры могло все испортить, Скворцов даже знал как. Стоит ей открыть дверь и просто посмотреть, как она смотрела в лаборатории и… И у него сорвет крышу.

Леонид покачал головой.

Лифт раздвинул двери, приглашая на нужный этаж.

Палец замер у кнопки звонка.