Открытка - Лия Флеминг Страница 58

Зато ее собственный дом сейчас был переполнен людьми: Джесси и Дезмонд занимали детскую. Мадам Лапланш с двумя дочерьми разместили в большой спальне, Жак спал в гардеробной рядом с их комнатой.

В комнате Фиби пока царил полный беспорядок. Но где-то в середине сентября она неожиданно объявилась в Далрадноре, даже не уведомив о своем приезде, сжимая в руке весь свой нехитрый скарб, который остался после бомбежки. И ей тоже нужна постоянная крыша над головой.

Вид у нее был убитый. Калли обняла мать и подвела ее к креслу. Мима тут же приготовила чашечку чая, не пожалев чайной ложки столь драгоценного по нынешним временам сахара, который выдавали дозированными порциями и строго по карточкам. И лишь только тогда, когда она поведала обо всех ужасах, которые ей пришлось пережить, рассказала о страшной гибели Китти, Фиби упала плашмя на диван и дала волю слезам. Еще никогда Калли не видела мать в таких растерзанных чувствах. На нее было страшно смотреть, но чем она могла помочь Фиби? Разве что поплакать вместе с ней над утратой любимой тети Китти.

Но мало-помалу жизнь в Далрадноре как-то устаканилась и потекла своим чередом. Слава богу, радовалась в душе Калли, что у них есть куры, поросенок и свои овощи с огорода и тех грядок, которые они возделали дополнительно. Мадам Лапланш сразу же вызвалась помогать Миме на кухне, а Мима и рада была обзавестись компаньонкой. Мадам оказалась искусной поварихой и могла буквально из ничего приготовить вкуснейшее блюдо. Она без конца подбрасывала новые идеи Миме, и у той тоже даже старые привычные блюда заиграли по-новому. К тому же женщина еще была и отличной портнихой. Из старых прохудившихся простыней она шила отличные рубашки, съемные воротнички, перешивала подаренную им одежду больших размеров в платья для своих дочерей, а Дезмонду соорудила просто обалденное зимнее пальтишко из старого твидового мужского пиджака. Даже их садовник, мистер Баррел, и тот всегда любезно привечал француженку, потому что она охотно делилась с ним секретами того, как ее муж выращивает овощи.

Пока дети были в школе, в доме было относительно спокойно, но стоило им вернуться с занятий, и тут же воцарялся трамтарарам. Особенно доставалось Фиби в дождливую погоду, когда детям приходилось сидеть взаперти, что они компенсировали беготней по дому. А в результате у Фиби начиналась жутчайшая мигрень.

Калли изо всех сил старалась сохранить в доме мир. Она понимала, что матери нужен покой и нужно время, чтобы оправиться от пережитых потрясений. Они часто совершали долгие прогулки, во время которых Калли давала матери возможность выговориться. Фиби рассказывала дочери обо всем, что довелось ей наблюдать в Лондоне. Возвращаться назад она не спешила, но понимала, что как только ей позвонит агент с предложением новой роли, нужно будет ехать обратно.

– Я чувствую себя здесь лишней, – пожаловалась она дочери как-то раз утром, когда та приготовилась взять ее с собой на очередное собрание Женской добровольной службы. – Вы все заняты делом. А что делать мне?

– То, что ты умеешь делать лучше всего, мам! – сказала Калли, не задумываясь, и тут же спохватилась. А ведь и правда! Пора матери заняться привычным для нее делом. – Возвращайся на сцену и весели народ! Уверена, многие концертные бригады будут просто счастливы работать под твоим руководством.

– Поздно мне уже прыгать по сцене, словно девочка! – вздохнула Фиби, разглядывая гусиные лапки в уголках глаз.

– Ничего не поздно! – упрямо стояла на своем Калли. – Ты только позвони, и отбоя не будет от приглашений. Все госпитали постоянно ломают голову над тем, где найти людей, которые бы сумели развлечь раненых. А с твоим-то опытом! Так что хватит разыгрывать передо мною старенькую беззубую бабушку! – Обе они невольно рассмеялись, и у Калли отлегло на сердце, когда она увидела искорки интереса в измученных глазах матери.

«А что делаю я сама для победы? – размышляла она ночью, мучаясь без сна. – Ращу ребенка, и только! Ну, приютила у себя беженцев, ну, работаю в Женской добровольной службе. И это все? Да другие всецело отдают себя фронту и дома отдают целиком в распоряжение тех, кто лишился крова».

Взять хотя бы Примми. Калли очень обрадовалась, когда та нежданно объявилась на пороге ее дома, элегантная, в красивом костюме. Она работала сейчас в каком-то министерстве по делам снабжения фронта. Впрочем, о своей работе она упомянула вскользь, как бы между делом, словно и не это было сейчас главным в ее жизни. Калли даже почувствовала зависть, слушая ее рассказы о веселой холостяцкой жизни, о всяких шикарных приемах и вечеринках, на которых она побывала, живя в Лондоне. Но подруга до сих пор была одинока. К тому же она никогда не была фантазеркой. Так с какой такой стати она с таким упоением рассказывает ей именно о светской стороне своей жизни?

– Тебе доводилось встречаться с бельгийскими военными? – поинтересовалась у нее Калли. – Может, слышала что-то о братьях Ван Гротен?

Шанс иллюзорный, подумала она про себя. Если бы Ферранд эвакуировался вместе с теми британскими частями, которые отступали под Дюнкерком, он бы уже давно позвонил ей.

– Нет. Но в Лондоне много французов и поляков. Они налаживают радиовещание на оккупированные территории. Приезжай в Лондон. Я там тебя познакомлю кое с кем. Быть может, они в курсе. Пора тебе уже самой отметиться в столице!

– Не могу! У меня тут столько всего!

– Ерунда! В доме полно взрослых! Присмотрят за твоим малышом. Они с радостью отпустят тебя на недельку-другую. Твой сынишка вполне удовлетворится обществом няни. Надеюсь, на нее можно положиться?

– Конечно! Джесси очень разумная и практичная девушка. Но еще слишком рано! Да и Фиби меня волнует. Она сама не своя! Ужасная гибель тети Китти, потом эта бомбежка, разрушившая ее дом, – все это очень повлияло на мать. Но, думаю, она справится! Она ведь из той категории людей, которые никогда не сдаются. А как ты? Как твоя жизнь? Как домашние?

– Папа призван на службу в медицинский корпус. Мама управляется со своей клиникой. Старший брат пошел в армию. Где он и что с ним сейчас, пока не знаю.

– Интересно, где будем мы все в конце войны, – задумчиво обронила Калли.

– Думаешь, будем танцевать под дудку Гитлера? – улыбнулась Примми. – Вряд ли! Конечно, чтобы осилить такого врага, времени потребуется немало. Но мы его в конце концов одолеем!

– Как бы я хотела тоже сделать больше для фронта, для победы!

– Ты растишь сына, поддерживаешь огонь в семейном очаге. Это уже немало!

– Но ты! Вот ты действительно делаешь немало! Твоя работа гораздо важнее всей той суеты, которой занимаюсь я. Пора и мне подумать о настоящей работе! – Калли вдруг почувствовала себя виноватой в том, что на фоне подруги ее вклад в общее дело такой жалкий, такой мизерный.

– Перестань! – попыталась урезонить ее Примми. – Пока твое место рядом с сыном.

Но разумные доводы подруги показались Калли несостоятельными.

– А помнишь, что говорила нам Корки в школе? «Мисс Макалистер всегда старалась быть полезной, и она всегда была первой, прокладывая путь другим».