Просто друзья - Робин Сисман Страница 58

Отец его тут же изменился в лице, явно заинтересованный дамой. Он любил женщин, и они его любили. Джек был против того, чтобы Кэндис так нарядилась, собираясь всего лишь на встречу с его отцом, но не мог не почувствовать удовлетворения: Кэндис в своем маленьком черном сексуальном платье выглядела на все сто.

Когда сели за столик, отец Джека заказал бокал розового шампанского для Кэндис. Оба проявили умеренный восторг по поводу того, что она ни разу его не пробовала, — какие незабываемые ощущения она сейчас испытает, какая честь для него предоставить ей эту возможность и так далее.

Чтобы досадить отцу, Джек заказал пива. По ходу этой фарсовой мизансцены они с Кэндис были представлены «моему старому другу Джорджу», тому самому официанту, что продолжал с подобающим почтением стоять у стола.

— В любое время, когда вам захочется сюда заскочить, Джордж о вас позаботится. Не так ли, Джордж?

— С удовольствием, мистер Мэдисон.

— Спасибо, Джордж, — тоном английской королевы произнесла Кэндис. — Разве это не мило, Джек?

Джек пожал плечами:

— Я не слишком часто бываю в этой части города.

Он знал, что выглядит грубияном, но ничего не мог с собой поделать. Будучи подростком, Джек упивался тем, что он «мальчик Мэдисон». Куда бы он ни пришел, ему все старались угодить. Мальчик, приносящий клюшки, во время игры в гольф, парикмахер в салоне, даже офицер полиции, закрывавший глаза на превышение скорости или запах алкоголя у него изо рта. Отцу доставляла удовольствие такого рода инициация — приглашение во взрослый мир или, если быть точнее, превращение Джека в настоящего Мэдисона. С тех пор как мать вернула Джека отцу словно посылку, время от времени Мэдисон-старший вместе с сыном совершали ритуальные визиты на фабрику по производству бумаги — это было начало семейного бизнеса. Джек помнил то возбуждение, порой чрезмерное, до усталости, с которым он взирал на огромные машины, истекающие маслом, на гулкие своды фабричных цехов, чем-то напоминающих соборы, помнил жару и шум, и жуткую вонь, словно в кипах были не старые тряпки, а мертвецы. Эта вонь была такой едкой, что, когда они возвращались домой, Минни, домохозяйка, заставляла его переодеться и отправляла его одежду в стирку. Отец ни разу не сказал Джеку, что «однажды, сынок, все станет твоим», это само собой подразумевалось. Отец гордился, когда футбольная команда Джека побеждала, когда он приглашал на свидание самую красивую девочку в школе, когда поймал свою первую рыбу, даже когда впервые напился и растянулся прямо на ступенях у входа. Он был «Маленьким Джеком», которому предстояло однажды стать «Большим Джеком», как когда-то стал «Большим Джеком» его отец. Но только Джек никогда не чувствовал себя «Будущим Большим Джеком» и не собирался им становиться.

Отец между тем рассказывал Кэндис об отеле, о том, что он был построен на стыке веков, что хрусталь привозили из Уотерфорда, а мрамор — из Франции, чтобы в соответствии с требованиями заказчика отель получился самым лучшим в мире.

— По-моему, он и по сей день лучший, — продолжал отец, — даже при всех этих новомодных штучках, которые появились здесь после реставрации. Немного позже я попрошу Джорджа устроить вам мини-тур по отелю, а мы с Джеком пока побеседуем. Как вам мое предложение?

Кэндис повела плечами, сказав, что предложение ей понравилось.

— А миссис Мэдисон тоже приехала с вами? — спросила она.

Отец Джека изобразил удивление, после чего от души рассмеялся. Делая вид, что она рассмешила его до слез, он принялся, уже переигрывая, хлопать себя по карманам в поисках платка.

— Нет. Кажется, сегодня я с собой ни одной не взял. — Он подмигнул Кэндис и пригладил усы. — Уже четыре миссис Мэдисон живут в разных концах страны, а это, скажу я вам, перебор. Обходится дороже, чем приличное рыболовное судно.

Кэндис бросила на Джека-старшего такой взгляд, который Джек-младший в лучшем случае расценил бы как вызывающий.

— Не хотите же вы сказать, что предпочитаете рыбу женщинам, мистер Мэдисон?

Джек-старший восторженно похлопал ее по коленке:

— В зависимости от того, какое удовольствие доставляет рыбалка.

Джек с каменным лицом вертел в руках бокал. Он давно привык к безграничной галантности отца, но со стороны Кэндис было предательством флиртовать с Джеком Мэдисоном-старшим. Джек гадал, для чего конкретно Мэдисон-старший увивается за Кэндис. На Юге девушки делятся на «хороших девочек» и «дрянных девчонок». Причем «хорошие» часто оказываются «дрянными», а «дрянные» — «хорошими». На «дрянных» не женились. К которым из них он причислил Кэндис?

Джек слушал, как Кэндис лепечет что-то о своей жизни, расцветая от мужского внимания.

— Не знаю, как вы тут живете, — ворковал отец, — среди такого шума и грязи, как можете наслаждаться жизнью в клетках, которые вы называете квартирами.

— Я вас понимаю, — многозначительно вторила ему Кэндис, будто сама родилась в загородном особняке, вылизанном до стерильности бессчетной армией слуг.

— Все выглядят такими усталыми и затюканными. Я не имею в виду вас, дорогая. Вы — счастливое исключение. Работа, работа, работа — только о ней эти янки и думают, даже по воскресеньям. — Джек-старший жестом указал на группу мужчин в деловых костюмах с пластиковыми визитками на лацканах пиджаков.

— Папа, это японские бизнесмены.

— Пусть так. В наши дни янки может стать кто угодно. Если даже не умеет говорить по-английски.

— Хотелось бы мне как-нибудь побывать на Юге, — театральным шепотом, словно по секрету, сообщила Кэндис отцу, перегнувшись через стол. — Столько истории и столько красивых деревьев!

— Попросите Джека взять вас с собой.

— Джек, свозишь меня к себе домой? — Кэндис обернулась к нему, обдав запахом духов. — Твой отец говорит, что у вас красиво.

Джек глотнул пива:

— Посмотрим.

Северная Каролина — штат в самом деле красивый, окаймленный океаном с одной стороны и горами с другой. Штат зеленых холмистых долин. Джек любил свою родину, но не смог бы там жить. Когда он изредка приезжал домой, груз исторической памяти давил на него. Это касалось не только страны, но и семьи. Жить в городе, где все тебя знают по имени, где твоя фамилия — пропуск к любым привилегиям и одновременно позорное клеймо, где ты постоянно рискуешь наткнуться на кого-то, кто нянчил тебя или танцевал с твоей матерью в день ее первого причастия, или же знал твою безумную тетушку Милли, которая слышала голоса, или встретить того, чей прапрадедушка сражался с твоим прапрадедушкой за какой-то городишко. Для Джека, когда он вырос, такая жизнь стала подобна существованию в роскошном сумасшедшем доме, в комнате с мягкими стенами и смирительной рубашкой, надетой на воображение, где невозможно ощутить реальность своего существования.

Они немного поболтали, пока Кэндис потягивала шампанское, и, когда ее бокал опустел, Джек-старший подозвал Джорджа и попросил устроить для нее приват-тур по отелю.