Цветы подо льдом - Джин Росс Юинг Страница 58

– Оставайся здесь, – сказал он старшему брату. – Ваша мать потом найдет вас.

– Они избили ее. – Мальчик рыдал, его лицо исказило страдание. – Они ударили ее в грудь, порвали платье и волокли за волосы. Она умерла.

– Нет-нет, не бойся. Солдаты могли ранить ее, но она будет жить. – Доминик присел на корточки и посмотрел мальчику в лицо. Слава Богу, что тот понимал английский. – Сейчас ты должен успокоить братишку и сестру. Никогда не теряй надежды, пока у тебя нет фактов.

Мальчик утер нос и притянул к себе плачущих ребятишек.

Доминик оставил детей и бросился обратно – туда, где бушевало пламя и вздымались тяжелые клубы дыма, где на каждом углу шла кровавая борьба и женщины бежали от своих преследователей, пытаясь укрыться между домами. Доминик на ходу раздавал удары солдатам направо и налево кулаками и рукояткой пистолета.

– Побойтесь Бога! – кричал он. – Вы воюете с женщинами!

Никто не реагировал ни на его призывы, ни на его присутствие. Доминик понимал, что стать на пути стада безмозглых баранов не умнее, чем пытаться отвратить удар молнии, но у него просто не было другого выхода, и он помчался дальше, крича:

– Побойтесь Бога! Это же женщины! Они безоружны!

Обежав угол соседнего дома, Доминик увидел Флетчера: сидя на лошади и нещадно бранясь, тот засовывал в карман свой пистолет. Пуля прочертила бороздку вдоль улицы. Собака успела убежать, не пострадав. Слава Богу, что не женщина – не Кэтриона.

– Чертовы трусы! Прочь с дороги! – кричал Флетчер. – Оставьте свои дома! Вы все будете арестованы, если не подчинитесь! Закон на моей стороне.

– Нет у тебя никакого закона, Флетчер! – уверенно выкрикнул чей-то высокий голос. – Нет и быть не может! Чтоб дом твой рухнул и сам ты сгинул! Но не клинок пронзит тебя и не пуля. Тяжелые камни сдвинутся со своих мест и низвергнутся на твою голову. И каждый колокол зазвонит сам по себе, вынося тебе приговор. Будь ты проклят, Джерроу Флетчер!

Это вещала Изабель Макноррин. Все вокруг превратилось в остров молчания. Старая женщина стояла неподвижно, ее глаза, открытые и спокойные, будто видели что-то невидимое для других. Доминик ощутил невольную дрожь, услышав эти страшные пророчества.

– Ты сумасшедшая старая ведьма! – засмеялся Флетчер и повернул лошадь. – Плевал я на твое проклятие. Я умру в своей постели и совсем не так скоро, как ты думаешь!

– Ты не умрешь в постели, Джерроу Флетчер! – снова крикнул пронзительный старческий голос. – И не лежать тебе в ней долго, и не спать спокойно! Проклятие висит над тобой. Могила твоя уже выкопана, однако не явился еще человек, который обозначит день и час. Но этот человек идет!

Изабель Макноррин повернулась и пошла прочь с прямой спиной, в белоснежной льняной панаме, сверкающей на седых волосах. Доминик смотрел вслед женщине, пока она не скрылась за густыми клубами дыма.

Продолжая искать Кэтриону, он забежал за угол коровника и понял, что оказался в ловушке. Стена коровника одновременно служила оградой небольшого загона для скота. С противоположной стороны находилась стена дома, а сзади естественной преградой служила обнажившаяся горная порода. Когда он повернулся, чтобы убежать, его увидели нагрянувшие со стороны дома солдаты.

– Смотрите-ка, кого мы поймали! – крикнул один из них. Доминик узнал акцент северной Англии.

Солдат важно прошествовал к Доминику с наведенным на него мушкетом и, обращаясь через плечо к своим товарищам, сказал:

– Похоже, это он бил наших. Где мистер Флетчер?

Доминик отбросил в сторону свой пистолет и принял боевую стойку.

– Итак, вы собираетесь стрелять в меня, сэр? – спокойно сказал он. – Совершенно хладнокровно, в безоружного?

– Отдай нож, – сказал солдат. – Я знаю, все ваши парни носят ножи в стельках. Вытаскивай, и чтоб без баловства, не то я прошибу тебе дырку в башке.

Доминик вытащил нож и швырнул его на булыжники, затем отошел к стене и поднял руки, подумав, что если изобразить падение, можно поднять нож, который лежал в пределах досягаемости.

Солдат ухмыльнулся:

– Можете идти, ребята, он никуда не денется. Сейчас на него наденут кандалы – и в Инвернесс.

Когда остальные повернулись уходить, солдат сплюнул и оглянулся на Доминика:

– Ну что, вашим парням не нравится, когда их держат взаперти? Вдали от ваших драгоценных гор!

Где-то совсем близко зацокали копыта.

– Хорошо, хорошо! – ощерился Джерроу Флетчер из седла. – Отлично сработано, Смит. Закидывал крючок на мелкую рыбешку, а выудил кита!

– Мистер Флетчер... – Доминик закашлялся, так как ветер хлестнул черным дымом ему в лицо. – Вы не считаете, что это уже слишком даже для вас?

Флетчер подался вперед.

– Я выполняю свою работу, мистер Уиндхэм. Эти люди находятся на чужой территории, и они больше не владеют этой землей. Им были посланы уведомления освободить ее, как того требует закон. Если они не подчиняются, мы не виноваты, что приходится выгонять их силой. Мы вправе использовать необходимые средства. Они – преступники. Любой, кто будет оказывать сопротивление, может быть арестован. Смит правильно сказал насчет Инвернесса, но вы не будете сидеть вместе со всеми. У вас будет отдельное место, вам оно понравится. Я приготовил для вас черную дыру получше, чем городская тюрьма.

Черная дыра, разверзшиеся врата ада. Руки в цепях за спиной и непрерывное жестокое избиение, а в итоге – медленная смерть в темноте!

– Мне понравится, – сказал Доминик. Голос его был холоден и даже насмешлив, но под гладью спокойствия бились волны паники. – Вы лично будете избивать меня или, чтобы не пачкать руки, используете этого милого паренька из Ливерпуля?

Флетчер спрыгнул с лошади и вскинул пистолет.

– Вы так безразличны к своей судьбе, мистер Уиндхэм? Может быть, вы не верите мне и думаете, что у меня не наберется достаточно доказательств для вашего задержания? А если вам предъявят обвинение в убийстве?

Он поднял с булыжного пола пистолет и нож Доминика. Пистолет он положил к себе в карман, а когда Смит чуть посторонился, неожиданно всадил нож ему в грудь. Губы солдата задрожали; он выронил мушкет и, схватившись за торчащую в груди рукоятку, упал лицом вперед.

Доминик не двинулся с места.

– Вы, Доминик Уиндхэм, арестованы за убийство этого человека, – торжествующе сказал Флетчер. – Кроме того, вы уклонились от ареста в Ноттингеме, и вас ждет виселица.

Но вы не сразу задохнетесь в петле. Вам придется пережить некоторое количество неприятных и унизительных моментов, прежде чем я передам вас в руки правосудия.

– В этом я не сомневаюсь. – Отблески пламени танцевали на стволе пистолета. Доминик не удивился бы, если б Флетчер прямо сейчас выстрелил в него. Возможно, в колено или в пах, чтобы оставить калекой. Он поднял глаза на своего врага и улыбнулся: – Я не тороплюсь. Смерть через повешение еще никто не провозглашал достойным концом.