Любовь под запретом - Вирджиния Спайс Страница 58

Проснувшись, девушка первым делом поспешила к ручью, чтобы смыть вчерашний пот. Из-под навеса, примыкающего к деревянному строению, доносились соблазнительные ароматы приготовленной слугами еды. Не желая предстать перед мужчинами в растрепанном виде, Виктория распотрошила свой саквояж и достала небольшое зеркало. Но стоило ей взглянуть на свое отражение, как ее горло сдавил крик ужаса. Она не узнала собственного лица. Лоб, щеки и подбородок покрывали безобразные волдыри, оставленные укусами москитов. Спутавшиеся волосы безжизненными прядями свисали вдоль обгоревших на солнце щек, под глазами залегли глубокие синеватые тени.

– Святая дева! – упавшим голосом вымолвила Виктория. – Неужели это несчастное, жалкое и уродливое существо – я?

За ее спиной раздался шумный вздох. Быстро обернувшись, она встретилась взглядом с Редом. Он смотрел на нее, нервно покусывая губы, его пальцы машинально сжимали и разжимали конскую уздечку.

– Это пройдет, Тори, – голос Реда звучал обреченно, будто он заранее понимал всю бесполезность увещеваний, – постарайся только не расчесывать укусы. А если ты проявишь благоразумие и позволишь мне смазать твое лицо этой мазью, они вскоре перестанут чесаться.

Виктория неприязненно посмотрела на небольшую серебряную баночку, от которой исходил резковатый запах травяного бальзама. Потом, ни слова ни говоря, вырвала баночку из руки Шарпа и принялась молча обрабатывать лицо. Заметив, что он все еще находится здесь, она метнула на него раздраженный взгляд и гневно бросила:

– Убирайся!

Щеки Реда вспыхнули ярким румянцем. Однако вместо того, чтобы уйти, он подошел к Виктории и стальной хваткой сжал ее ладонь. С минуту они пристально смотрели друг на друга, словно два дуэлянта, выискивающие слабые стороны противника. Потом Ред разжал пальцы и, глубоко вздохнув, направился к двери.

В этот день они больше не разговаривали друг с другом. Виктория дала себе слово стойко переносить тяготы дороги, чтобы лишить Шарпа возможности выражать ей сочувствие, а тем более оказывать помощь. Он же, со своей стороны, догадавшись о ее намерении, не навязывался со своей заботливостью.

Заночевать им пришлось под открытым небом, у разведенного костра. Лежа на неудобном жестком матрасе под плотной суконной накидкой, Виктория с тоской смотрела на черное небо, усыпанное мириадами ярких звезд, и думала о своей несчастной судьбе. Наконец ей стало так жалко себя, что она не выдержала и приглушенно разрыдалась, уткнувшись лицом в накидку. Вскоре она услышала легкий шорох, а вслед за тем невдалеке мелькнула человеческая тень. Затаив дыхание, Виктория настороженно подняла голову. Ред, сгорбившись, сидел у костра, глядя куда-то перед собой отрешенным взглядом и держа в пальцах погасшую сигару. Минутное сочувствие Виктории сменилось удовлетворением от сознания, что ее мучитель тоже лишен покоя. Размазав по лицу остатки слез, она довольно усмехнулась, глядя в его сторону, и тут же заснула крепким сном.

К концу третьего дня непролазные заросли внезапно расступились. Взору Виктории предстала обширная полузаброшенная плантация, окруженная высокими холмами. Густой частокол окружал поселок из приземистых хижин, с деревянной вышки бдительно взирал часовой, обозревая пустынные окрестности. Невдалеке от поселка Демерара делала крутой изгиб, образовывая небольшую гавань, в которой вовсю кипела работа: люди в рабочей одежде что-то грузили на небольшие узкие баржи под присмотром вооруженных надсмотрщиков. По зеркальной глади водоема сновали рыбацкие лодки. Несколько негритянок в цветастых платьях и высоких тюрбанах полоскали на мелководье белье.

– Добро пожаловать в Риверсайд, мадам. – Френк Роджерс приветливо улыбнулся Виктории, с интересом осматривающей незнакомую картину.

– Как я понимаю, Риверсайд – это название поместья? – Виктория вопросительно обернулась к управляющему, не желая слушать объяснения Шарпа. – А где же само поместье? Если не ошибаюсь, это скопление строений и есть поселок каторжников, работающих на рудниках.

– Вы правы, мэм. Негритянский поселок находится чуть дальше от берега. Собственно говоря, здесь осталось совсем немного негров. После того как шесть лет назад англичане отобрали эту часть Гвианы у голландцев, бывший владелец плантации сбежал, и негры частично разбрелись. Поместье находилось в собственности колониальных властей, пока два года назад его не купил ваш супруг. Однако возрождать захиревшую плантацию бананов не было смысла. Мистер Шарп купил Риверсайд для иных целей – открыть шахты по добыче железной руды. Но совсем недавно…

– Довольно, Френк, твой рассказ уже утомил мадам. – Виктория удивленно взглянула на Реда, не понимая, почему он так резко перебил управляющего. – Нужно поскорее разгрузить лошадей и готовиться к ночлегу. Мы все смертельно устали.

– Я позаботился о том, чтобы усадьбу подготовили к вашему приезду, – довольно улыбнувшись, объявил Роджерс. – Можно не сомневаться, что старая Лукреция заставила черномазых лентяек выдраить комнаты до блеска.

Они двинулись дальше и вскоре въехали в гущу негритянских хижин. Спустя десять минут всадники достигли просторной утрамбованной площадки, обсаженной апельсиновыми и лимонными деревьями. Виктория искала взглядом громаду господского дома, но ничего подобного ей обнаружить не удалось. Кроме вытянутого одноэтажного строения из плохо обтесанных бревен, окруженного полусгнившей верандой, на площадке не было ни одного здания. Если, конечно, не считать скопища сараев, стоявших в некотором отдалении…

– Так где же находится усадьба? – Виктория хмуро взглянула на управляющего.

– Да вот же она перед вами, мадам! – удивленно воскликнул Роджерс.

Виктория едва сдержала обреченный стон. Сомнений больше не оставалось. Этот ужасный сарай и был тем самым «господским домом», в котором ей предстояло теперь жить. Крепко стиснув поводья, Виктория повернулась к Реду и устремила на него взгляд, полный обвинений. Он чуть заметно поморщился, словно у него заболел зуб, потом соскочил с лошади и помог Виктории спуститься на землю.

– Прошу тебя, умерь свой гнев хотя бы на несколько минут, – прошептал он, ведя ее к разбитому крыльцу дома. – Моя старая экономка выбилась из сил, стараясь сделать эту развалюху удобной для проживания господ. В конце концов, слуги ни в чем не виноваты.

Из дома и негритянских хижин высыпало десятка три негров, мулатов и черномазых ребятишек. Они бурно, хотя и довольно почтительно, приветствовали Реда, с откровенным интересом разглядывали Викторию, хихикая, шумно переговариваясь и указывая пальцами на ее мужской наряд. От их громких голосов в ушах девушки стоял шум, ее охватило чувство, сходное с тошнотой. Однако, к ее непередаваемой досаде, Ред не торопился всходить на крыльцо, давая слугам возможность вдоволь налюбоваться на долгожданных хозяев.

Из толпы слуг величественно выплыла дородная пожилая негритянка в ярко-розовом приталенном платье и объемистом тюрбане с золотистой бахромой. Улыбнувшись Реду теплой материнской улыбкой, матрона присела перед Викторией в почтительном реверансе и выжидающе посмотрела на хозяина.