Мимолетная страсть - Лесия Корнуолл Страница 58

Блэквуд откинул занавеску.

— Они ушли.

Изабель отскочила от него, забиваясь глубже в тень и не отрывая взгляда от двери. Злобное присутствие Онории висело в воздухе вместе с тяжелым запахом ее духов.

— Изабель?

Она дрожала, сжатые губы резко выделялись на белом лице, глаза были просто огромными. Изабель быстро отвела взгляд, и Финеас увидел, как блестят слезы.

— Простите, Блэквуд. Я не должна была втягивать вас в это. Если Онория узнает, что я сделала… — Изабель замолчала, скривив губы. Финеаса охватил гнев.

— Позволила самому известному обольстителю в Лондоне уложить себя в постель? — грубо спросил он.

— У каждого поступка есть последствия, ужасные последствия. Мне всегда нужно помнить об этом и тех, ради кого следует забыть о своих желаниях, — запинаясь, выдавила Изабель.

— О чем ты, черт побери, говоришь?

— Я не должна была сюда подниматься. Не должна была рассказывать в-вам о Чарлзе или просить вас с-с-следить за ним. Это слишком опасно. — Она вздернула подбородок и посмотрела на Финеаса пустым взглядом. — Пожалуйста, забудьте все, что я тут наговорила.

— Слишком опасно? — негодующе воскликнул он. — Для меня или для тебя, Изабель? — Он шагнул к ней. — А как насчет твоего предложения стать моей любовницей?

Ее глаза коротко сверкнули гневом.

— Это стало бы самым опасным на свете!

Изабель подобрала юбки и метнулась к двери. Финеас перехватил ее руку, не желая отпускать. Она безнадежно погладила его рукав.

— Пожалуйста, отпустите меня, Блэквуд. Я должна быть внизу, в одиночестве сидеть в уголке салона, где мне самое место, или дома, с сыном. Должна быть где угодно, только не тут, с вами. Цена слишком высока.

— Неужели ваша драгоценная репутация так много для вас значит?

Изабель вздрогнула, с изумлением посмотрела на него, и Финеас понял, что ошибся. Есть что-то другое, тайна, которой она не хочет делиться. По спине побежали мурашки.

— Будет лучше, если мы больше никогда не увидимся, — произнесла Изабель, многозначительно глядя на удерживающую ее руку, стараясь, чтобы это прозвучало надменно, но голос дрогнул.

Блэквуд сильнее сжал пальцы.

— Я же вижу желание в твоих глазах, Изабель. Чувствую его, когда прикасаюсь к тебе, даже сейчас.

Она с силой вырвалась, словно так могла убить свои чувства.

— Я не могу объяснить, Блэквуд.

Изабель нервно расправила платье, пригладила волосы, упорно глядя в пол, готовясь к тому, чтобы выйти из комнаты и из его жизни.

— Слушай, они ушли. Сомневаюсь, чтобы кому-нибудь еще хватило наглости подняться сюда. Останься со мной, Изабель. Я запру дверь.

Финеас хотел заниматься с ней любовью и видеть ее лицо при свете и без маски, за которой она пряталась раньше. Он хотел доказать ей, что она не сможет без него жить.

— Я… я не могу, — произнесла она, не отрывая от него взгляда, словно это и вправду была их последняя встреча.

Изабель сделала шаг к двери, но Финеас снова поймал ее за запястье, чувствуя, как лихорадочно бьется ее пульс. Она подняла на него глаза.

— Каждый раз, когда я к тебе прикасаюсь, становится все сложнее остановиться. Если я не уйду прямо сейчас, сию секунду, то потеряю…

— Ты сказала, что твой сын в опасности. А теперь считаешь, что просто придумала это?

Изабель закрыла глаза.

— Нет. — Единственное слово прозвучало жалобно и безутешно. — Думаю, что опасность еще страшнее, чем раньше, раз уж Эвелин и Онория… — Финеас почувствовал, как она задрожала. Изабель подняла на него глаза. — Ведь то, чем занимается Чарлз, очень опасно, да?

Сильно рискуя, он кивнул.

— Чарлз хорошо знаком с Филиппом?

Изабель нахмурилась.

— Полагаю, да, хотя я никогда не слышала, чтобы Чарлз говорил о нем.

— Он получает от Филиппа письма?

— Не знаю. Почту первой всегда проверяет Онория.

— Даже почту Чарлза? — спросил Финеас.

— Всю, — с горечью ответила она. — И читает мои письма до того, как отдать их мне, решает, какие приглашения мне позволено принять.

Финеас нахмурился. Изабель Мейтленд должна быть самой богатой женщиной в Англии, но у нее нет денег. Она молода и красива, свободна, чтобы снова выйти замуж или завести любовника, но прячется во вдовьем трауре и в тени. У нее нет права на личную жизнь, но есть тайны, как, например, он сам. И Изабель боится. Финеас сглотнул, ему не хотелось отпускать ее навстречу неведомой опасности.

— Изабель? — Он чуть расслабил пальцы и скользнул рукой выше, привлекая ее к себе. Наклонил голову, и она снова закрыла глаза.

— Да? — выдохнула Изабель, захваченная тем же головокружительным водоворотом желания, что и он.

— Я принимаю твое предложение, — прошептал Финеас ей в ухо и провел губами по шелковистой коже шеи.

— Какое предложение? — пробормотала Изабель, наклоняя голову, чтобы ему было удобнее.

Финеас одарил ее самой своей сокрушительной улыбкой.

— Стать моей любовницей.

Она оцепенела.

— Но я не могу…

Дверь снова распахнулась, и на этот раз у них не было времени спрятаться.