Год длиною в жизнь - Елена Арсеньева Страница 58

Ну, Максим не лгал. Ему и впрямь было суждено любить весьсвой век только эту женщину. А вот Рита… Рита изменит ему. Впрочем, очень можетбыть, она осталась бы верной своему первому избраннику, если бы… если бы неслучилось то, что случилось на другой день. Но, конечно, они даже заподозритьне могли, что ждет их, когда – уже почти в полных сумерках! – разомкнулинаконец объятия и начали торопливо омываться под краном, из которого лиласьтолько ледяная вода, да и та – тоненькой-тоненькой струйкой.

– Так ты все же подумай насчет подр-р-ружки, – простучалзубами Максим. – А впр-р-рочем… я узнаю, вдруг у невесты тоже может быть шафер,а не подружка, и тогда сойдет кто-то из тех р-ребят, которые пр-р-ридут сомной.

– К-какие еще р-ребята пр-ридут с тоб-бой-й-й? – простучалазубами в ответ и Рита.

– Ну, мои друзья из лицея. Ты понимаешь, они сказали, чтодолжны меня охранять. Вдруг выследит полиция или вообще что-то пойдет не так…

– Где пойдет не так?

– Ну, на нашем венчании.

– А откуда они вообще про него узнали? – никак не моглавзять в толк Рита. – Ты проболтался, что ли?

– Да не я, – с досадой буркнул Максим. – Антон. Я сказал емукак шаферу, а он зачем-то разболтал остальным в нашей пятерке.

– В вашей пятерке? То есть, кроме тебя и Антона, там будетеще трое? – испугалась Рита. – Трое лишних свидетелей? Ничего себе – тайноевенчание!

– Не трое, а четверо, – пристыженно буркнул Максим, опускаяголову.

– Что?

– Кроме нас с Антоном, будет еще четверо наших лицеистов.Это и есть наша пятерка. А Антон придет просто как друг. В смысле, как шафер.

– Слушай, – почти с ужасом сказала Рита. – Мы с тобой вR?sistance, твои друзья – тоже. Мы связаны одним делом, от которого зависитжизнь нашей страны. Вернее, двух наших стран: и России, и Франции. И вдруг тыдоверяешь судьбу этого дела какому-то случайному человеку! Ладно, я еще готовавстретиться с твоими парнями из группы, но Антон-то тут при чем? Или выберидругого шафера, или…

– Я ж говорю, что не могу выбрать другого шафера, – Максимрывками натягивал брюки, и по голосу его чувствовалось, что он начинаетсердиться. – И с чего ты взяла, кстати, что Антон – случайный человек? Он ведьтоже в R?sistance, в девятой группе.

– Как в девятой? – изумилась Рита. – В той же, где и я?

– О, я и забыл! – воскликнул Максим. – Ну да, вы с Антоном,так сказать, однополчане.

Рита покачала головой.

– Максимка, – сказала она, – я, может, и плохой конспиратор,как без конца твердит наш Гийом, но ты – вообще что-то несусветное. Нельзя бытьтаким беспечным! Мы раньше даже свои военные псевдонимы не открывали другдругу, а сейчас ты что-то разболтался окончательно. Своим приятелям выдал нашевенчание, мне – Антона… Правда, надеюсь, ты ошибся. У нас в группе нет никакогоАнтона.

– Так ведь у него псевдоним, – подсказал Максим.

– Ах да, я и забыла… Кто же это может быть? Ему сколько лет?

– Восемнадцать, как мне.

– Слушай, у нас все мужчины очень взрослые, им лет подвадцать пять или даже тридцать. Только один парень… – Рита запнулась ивзглянула на Максима исподлобья: – Огюст? Антон – это Огюст?

– Точно! – хохотнул Максим.

Рита смотрела в стену и задумчиво наматывала на палец прядьволос. Надо же такому случиться… Шафером Максима станет парень, который влюбленв нее – и не скрывает этого. Немножко жалко его. Конечно, венчание егоотрезвит, он поймет, что девушка его мечты принадлежит другому, но все-таки – жалко!

– Ты что стоишь? – спросил Максим, натягивая свитер. –Одевайся, замерзнешь! И чего приуныла?

Рита пожала плечами.

– Тебе что, не нравится Огюст, в смысле, Антон? – бурчалМаксим, голова которого застряла в узкой горловине. – Ты не хочешь, чтобы онбыл нашим шафером?

– Да нет, он нормальный парень. – Она снова пожала плечами.– Отличный парень, очень умный! Недавно благодаря ему ребята из нашей группыочень лихо, а главное, совершенно без всяких осложнений уничтожили целый складгерманских ВМФ, представляешь? Он сымитировал короткое замыкание, от котороговозник пожар. Огонь занялся, немцы вызвали пожарных, но бригада-то приехалафранцузская! Наверняка среди них были резистанты, наверняка, потому что они так«старались», когда тушили второй этаж, что залили водой весь склад и вдребезгиразбили своими баграми и ломами то, что осталось в огне цело. В общем,постарались! Жаль, что не взорвался гараж. Зато сгорели сотни тюков капока,много тонн готового обмундирования и обуви. А главное, что хоть фашисты долгоосматривали электропроводку, все-таки решили, что произошло короткое замыкание.И все благодаря Огюсту… то есть Антону. Я была так восхищена, когда онрассказывал, что потом не удержалась и расцеловала его в обе щеки. Правда,немцы потом уволили всех электриков, но никаких других репрессий непоследовало.

– Что? – странным голосом спросил Максим, внезапно высовываязастрявшую в горловине голову – словно на свободу вырвался. – Что ты говоришь?

– Я говорю, уволили всех электриков. Но Огюст нашел другуюработу.

– Да нет, я не о том! – воскликнул Максим. – Ты расцеловалаОгюста?

– Слушай, ты что? – засмеялась Рита. – Я просто поцеловалаего в обе щеки. Мы были восхищены, вот и все. Тут не к чему цепляться. Не стоиттак ревновать!

– Не в том дело! – со страдальческим выражением лица махнулрукой Максим. – Ты его расцеловала? Так значит… значит, ты – Лора?

– Ну да, – кивнула Рита. – А откуда ты знаешь мой псевдоним?

– Разумеется, от Антона. Он сказал, что безумно влюблен вдевушку из своей группы, что зовут ее Лора и он чуть не умер от счастья, когдаона его расцеловала, благодаря за диверсию, при которой никто не пострадал.Понимаешь? – Максим уставился на Риту потемневшими от потрясения глазами. – Онлюбит тебя! Мечтает сделать тебе предложение! И что… скажи, что же нам теперьделать?

Рита сидела на узеньком топчане, заменявшем юным любовникамкровать, в одном чулке, а другой держала в руках, забыв о нем и не замечая, какозябла босая нога. Впрочем, ей ничуть не было холодно, потому что от словМаксима ее бросило в жар.

– Ужас какой, – пробормотала она наконец. – Надо с нимпоговорить.