Бесстрашный горец - Ханна Хауэлл Страница 57

– Вот он. – Старик Робби указал грязным крючкова­тым пальцем на мальчика, который сидел за столом и ел овсяную лепешку.

Одного взгляда на него оказалось достаточно, чтобы Эван вес понял и чертыхнулся. Подойдя к столу, он уселся на скамью напротив мальчугана. Тот спокойно смотрел ему прямо в глаза. Он был красив – в Хелену, подумал Эван, – однако не настолько, чтобы назвать его смазливым. Густые черные волосы доходили до остреньких лопаток – еще одно подтверждение принадлежности к клану Макфингелов.

Целая буря чувств взметнулась в душе Эвана, он с радо­стью схватил кружку с элем, которую старый Робби поста­вил перед ним на стол, и поспешно сделал несколько боль­ших глотков, пытаясь успокоиться. Если бы сейчас в ком­нату вошла Хелена, он бы задушил ее голыми руками. Как она могла так поступить? Как посмела не сказать о том, что родила от него сына? Почему не отправила мальчика к отцу? Нужно было давным-давно это сделать! А сейчас ребенку уже восьмой год, и он смотрит на него, Эвана, таким за­травленным взглядом, что сердце щемит. В то же время при взгляде на пего в душе поднимается теплая волна: ведь этот мальчуган его плоть и кровь, часть его самого, такая же, как рука или нога, И все-таки Эван не мог избавиться от беспо­койства. Как он скажет о том, что у него есть сын, Фионе? Как привезет мальчугана домой?

– Как тебя зовут, мальчик? – спросил он, когда Грегор подошел к двери и остановился на страже.

– Мальчик.

– Ты уверен? Странное имя. А может быть, тебя назы­вают еще как-то?

– Ублюдок. – Он взглянул на пожилую чету. – Они меня зовут Мальчик, и мне это имя нравится больше, чем Ублюдок.

В груди Эвана поднялась такая волна злости, что ему пришлось сделать несколько глубоких вдохов, чтобы пога­сить ее. За спиной раздалась сдавленная ругань: похоже, Грегор тоже не выдержал. Мальчуган с испугом взглянул на Эвана, и он понял, что злость, охватившая его, от ребенка не укрылась, и попытался взять себя в руки. Он потом даст волю своему гневу и обратит его на ту особу, которая его заслужила.

– Мы найдем тебе другое имя. Ты, случайно, не зна­ешь, тебя крестили?

– Нет. Я слышал, как об этом говорили. Я проклят и отправлюсь прямо в ад, и меня нельзя будет похоронить в священной земле, и дьявол украдет мою душу, если уже не украл, и…

– Довольно! Довольно! Хватит! Этого больше чем дос­таточно, – шепотом прибавил Эван и взглянул мальчику прямо в глаза. – Меня зовут Эван Макфингел. Я лэрд Скаргласа. Тебе знакомо это имя? Парнишка кивнул:

– Ты тот, кого ненавидит моя мама. – Он нахмурился, – По-моему, тебя многие ненавидят. Например, Хью.

– Мне на это наплевать. Знаешь, я твой отец. – Он спокойно сидел, давая мальчику возможность хорошенько рассмотреть его. Слишком хорошо знакомые глаза ребенка начали медленно расширяться.

– Ты и в самом деле на меня похож.

– Верно, только ты красивее. А тот мужчина, что стоит у двери, твой дядя Грегор.

– Мама говорила, что вас, проклятых Макфингелов, полным-полно.

– Это так. А твоя мама сказала тебе, почему не отпра­вила тебя ко мне? – На глаза мальчугана навернулись сле­зы, и Эван едва сдержался, чтобы не броситься к нему. И слава Богу, что Кейт, жена старика Робби, успела первой подскочить к ребенку, решил Эван: все-таки он мальчику совсем чужой.

– Она сказала, что я ей до смерти надоел, – прошептал мальчуган. – Я сказал, что могу пожить с Мэри, которая меня любит, а она сказала, что видеть меня больше не хочет и собирается послать меня туда, где ей уже никогда не при­дется на меня смотреть.

– Я обнаружил его на пороге моего дома вчера на рас­свете, – проговорил старик Робби. – На плечи его было накинуто тоненькое одеяло, а в руке он держал записку. Мы с Кейт грамоте не обучены, а потому понятия не име­ли, что делать с мальчишкой. А потом, перед тем как мы уложили его спать, он прочитал нам ее, и мы поняли, к кому его собирались отправить. И я послал к вам парня с этой запиской.

– Значит, ты немного умеешь читать? – спросил Эван мальчика.

– Немного. Мэри меня научила.

– А кто такая Мэри?

– Самая младшая сестра Хью. Он ее тоже не любит. Знаешь, она хромает, потому что он как-то раз столкнул ее с лестницы, и она сломала ногу. Я сказал ей, что мне ее жаль, а она сказала, что я не должен ее жалеть, ведь она сломала всего лишь ногу, а могла и шею.

«О Господи!» – подумал Эван. Его мальчик провел семь лет в аду! Эти Грей еще хуже, чем он о них думал. Интерес­но, кто-нибудь из них будет ему благодарен, если он убьет их лэрда? А именно это он твердо намерен сделать. Во вся­ком случае, Мэри должна быть ему благодарна.

– Я теперь пойду с тобой? – спросил мальчуган. Эван поморщился:

– Не сегодня. Я совсем недавно узнал о том, что ты жи­вешь на белом свете, парень. Твоя мама никогда мне о тебе не говорила. Я не был уверен, что обнаружу тебя здесь и что ты действительно мой сын. Теперь я это знаю точно и должен вернуться в Скарглас и подготовиться к твоему приезду туда.

– И придумать мне имя?

– Да, у тебя будет имя, и я прослежу за тем, чтобы тебя окрестили.

Глаза мальчугана расширились, в них блеснула робкая надежда.

– И мне можно будет спать в замке?

– Конечно, – ответил Эван и не удивился, что голос его дрогнул: он с трудом сдерживался, чтобы не распла­каться, понимая, что это было бы не по-мужски. – Скоро, мальчик. Обещаю тебе, это будет скоро.

Заверив пожилую чету в том, что скоро им привезут продукты, Эван легонько потрепал мальчика по волосам и, выскочив из коттеджа, почти бегом помчался к лесу, слыша за спиной топот Грегора. Оказавшись наконец в тени дере­вьев, Эван остановился и уставился невидящими глазами на солнечные блики, играющие на листьях деревьев, пыта­ясь справиться с острым желанием тотчас же добраться до Хелены и Хью и убить их.

– Ты не можешь пока их убить, – послышался за спи­ной у него голос Грегора. Эван обернулся: облокотившись о ствол дерева, брат изучающе смотрел на него.

Поразившись тому, что Грегор читает его мысли, Эван с горечью заметил:

– Она даже не дала ему имени. Что это за женщина, которая рожает ребенка и никак его не называет?

– Мы же все прекрасно знаем, что Хелена сука, хо­лодная, злая, готовая на любое предательство. Не трави себе душу, Эван. Единственное, что ты можешь сейчас, – это придумать способ убийства Хелены и Хью. – Грегор поморщился. – Мне даже думать страшно о том, что мож­но убить женщину, но, видит Бог, она этого заслуживает.

– А кто станет лэрдом, если Хью умрет?

– Думаю, следующий сын, которого зовут Уоллас. А что?

– Мне нужно узнать о нем все. Считай, что Хью уже мертв. Это лишь вопрос времени. Интересно, после смерти этого ублюдка мы сумеем наладить дружественные отноше­ния с новым лэрдом? У Хью есть сыновья?