Удачная партия - Зоя Гарина Страница 57

Брыкза распалялся все больше. Его выкрики вскоре стали напоминать лай злобной собачонки. Ковард уже пожалел о своей дерзости исключительно потому, что звуковые вибрации начальственного крика, казалось, испытывали на прочность барабанные перепонки, и если эта гневная тирада затянется, то головной боли не избежать. Но, как обычно, Брыкза неожиданно прервал поток своего возмущения на полуслове, вернулся на место, сел в кресло и замолчал, а потом, подняв глаза на Коварда, спокойно сказал свою непременную фразу:

— Ну, вы меня поняли.

Коварда не удивило поведение Брыкзы, он за годы работы в институте хорошо изучил характер начальника и понимал, что эти гневные речи ровным счетом ничего не значат — их нужно воспринимать так же, как плохую погоду. Поэтому он выдержал взгляд шефа и медленно, выговаривая каждое слово, задал вопрос:

— А вы полагаете, Теодор Иванович, что научные открытия можно регламентировать по времени?

— Да. Я в этом уверен, — безапелляционно заявил Брыкза. — В науке всегда формулировались задачи и назначались сроки. Вы разве этого не знаете?

— Да, знаю, — криво усмехнулся Ковард, — пятилетку в три года. Но это не тот случай. Я понимаю, вам хочется поскорее надеть лавровый венок, но я намерен вас еще раз огорчить: я понял, что моя идея создания генной вакцины абсурдна.

— Как?! — воскликнул Брыкза и гневно сдвинул брови.

Стриганов тоже с удивлением посмотрел на Коварда. Но Ковард был невозмутим. Его взгляд был тверд, осанка идеальна, и весь его облик говорил об уверенности и собственном достоинстве. Таким Коварда ни Брыкза, ни Стриганов никогда не знали.

— Объяснитесь, Аркадий Францевич! — потребовал Брыкза, но в его голосе уже не было начальственной интонации, скорее это было сказано недоуменно и растерянно.

— А что объяснять? — все с тем же достоинством ответил Ковард. — Вы ведь, помнится, сами говорили о морали, гуманизме. Не так ли?

— При чем здесь это? — отмахнулся Брыкза.

— А вы подумайте. Иногда, знаете ли, полезно думать. Все ясно: я прекращаю свои разработки, все свои записи уже уничтожил. Вы можете начать самостоятельную работу над этой темой. В этом случае я даже не стану претендовать на авторство идеи. Я просто буду заниматься тем, за что мне государство платит зарплату.

— А вы? — Брыкза перевел взгляд на Стриганова. — Вы тоже отказываетесь работать?

Стриганов пожал плечами:

— Ну, я вообще не в теме.

— Неправда! — Брыкза вскочил с места. — Вы хотите меня облапошить! Оставить на обочине! А это я покрывал ваши несанкционированные разработки! Да я вас в порошок сотру! Я вас посажу!

Брыкза опять распалился. Он забегал по кабинету, размахивая руками и тыкая пальцем то в Коварда, то в Стриганова, выкрикивал угрозы и оскорбления.

Ковард некоторое время наблюдал за беснующимся начальником, а потом неожиданно резко встал и медленно двинулся в сторону Брыкзы.

Это молчаливое движение, а главное — взгляд Коварда, в котором чувствовалась необъяснимая сила, напугали Брыкзу.

— Что вы себе позволяете? — выкрикнул он и выставил вперед кулаки, как боксер на ринге. — Не подходи!

— Послушай, ты, — прошипел Ковард, — ничтожество! Если ты еще раз откроешь свой рот, то это не ты, а я тебя в порошок сотру. У меня имеются достоверные копии некоторых документиков, которыми могут заинтересоваться соответствующие органы, и тогда не мы, а ты сядешь. Сядешь. И надолго, — Ковард взял Брыкзу за пуговицу пиджака так же, как это обычно делал сам Брыкза, и, потянув на себя, спросил: — Я доступно изложил свою мысль?

— Доступно, — пролепетал Брыкза.

— Вот и чудно, — улыбнулся Ковард и отпустил пуговицу. — Я рад, что мы пришли к взаимопониманию. Мы можем идти?

— Да, — кивнул Брыкза.

— Спасибо, Теодор Иванович. Хорошего дня, — Ковард повернул голову в сторону Стриганова: — Даниил, вы остаетесь?

— Нет-нет! — воскликнул Стриганов, вскочив и ринувшись к двери, но прежде чем исчезнуть за ней, обернулся в сторону Брыкзы: — Всего доброго!

Ковард двинулся вслед за Стригановым, Брыкза молча провожал его испуганным взглядом. У двери Аркадий Францевич обернулся:

— Кстати, у Стриганова сегодня свадьба. Он напишет заявление на освобождение от работы. Не возражаешь?

— Нет, конечно, пусть напишет. Никаких возражений, — словно японский болванчик закивал головой Брыкза.

Ковард растянул губы, изображая на своем лице прощальную улыбку, и покинул кабинет.

Стриганов ждал Коварда за дверью.

— Ну вы даете, Аркадий Францевич! — восхищенно выдохнул Стриганов.

— А что произошло? — заинтересованно спросила Зося. Она, как всегда, хотела быть в курсе любых событий.

— Работайте, Зося. Вас это не касается, — ответил Ковард, направляясь к выходу из приемной.

— Подумаешь, — обиженно пожала плечиками Зося. — Какие мы все из себя важные!