Последний танец - Эйлин Гудж Страница 57

– По-моему, вы должны понимать, почему многие теперь полагают иначе, – спокойно возразил он.

– А мне наплевать на ваше мнение. Этот человек всех обманывал… даже Лидию. Но меня ему не удалось одурачить. Да, он всех мог очаровать и был хорошим семьянином, можете мне поверить. Но Вернон Сигрейв – воплощение зла, и это тоже правда.

– Значит, вы хотите сказать, что миссис Сигрейв поступила справедливо, застрелив своего мужа?

Берил выпрямилась, прищурила глаза и поджала ярко накрашенные губы.

– Ну нет, вам не удастся меня подловить. И перестаньте угрожать мне вызовом в суд. Если я стану свидетельницей по делу Лидии, это не приведет ни к чему хорошему.

– Благодарю за справку… но не понимаю одного. Адвокат миссис Сигрейв передал мне список свидетелей защиты, но я не увидел среди них вашего имени. Можете назвать меня старомодным, но я считаю, что друзья не бросают друг друга в беде. Это наводит меня на мысль, – продолжал Джонни, смерив Берил пристальным взглядом, – что вы с миссис Сигрейв не были такими уж задушевными подругами.

Сквозь пудру на бледном лице Берил проступили красные пятна.

– На что вы намекаете, молодой человек?

– Заметим для начала, что вы с доктором Сигрейвом состояли в интимной связи. – Джонни развел руками, как бы говоря: «Не мне вас судить». – Это случилось много лет назад, но у нас маленький городок. Люди судачат о событиях тридцатилетней давности так, будто все произошло вчера. – Кому, как не ему, Джонни, знать это: о нем до сих пор иногда говорят, как о беспутном сыне пьяницы Пита Девейна.

Голос Берил дрогнул:

– Если я и сожалею о случившемся, с тех пор утекло много воды. Не понимаю, какое это имеет отношение к суду.

Джонни тоже этого не понимал. Сегодняшняя встреча с Берил была своего рода проверкой. Он хотел выяснить, какие еще неприятные сюрпризы могут ожидать их в ходе следствия.

Но Берил, а также и окружной прокурор весьма удивились бы, узнав, что Джонни действует не в интересах Лидии Сигрейв, а в интересах ее старшей дочери – единственной женщины, которую он любил. Именно из-за Дафны он провел едва различимую линию между своим профессиональным долгом и высшей справедливостью.

Для Дафны справедливый суд тот, который признает ее мать невиновной. Но Дафна не догадывается о том, что Хо твердо решил добиваться самого сурового приговора. Джонни старался противодействовать этому всеми силами, но у него были связаны руки. Как бы он ни желал помочь Дафне, его уважение к закону было неколебимо. Но если существует возможность спасти мать Дафны и восстановить справедливость, Джонни ее найдет.

– Для начала мне хотелось бы понять, почему, узнав об измене мужа, истории тридцатилетней давности, любящая жена отправила его к праотцам.

Берил закинула ногу на ногу, стараясь не выдать волнения. Джонни чувствовал, что ей не терпится спросить его, кто рассказал ему про нее и Сигрейва.

Откуда Берил знать, что это Дафна?

Джонни твердо помнил и еще одно: когда муж изменяет жене, дело редко ограничивается одной женщиной. А брошенные любовницы, в отличие от ничего не подозревающих жен, всегда следят за похождениями своих бывших возлюбленных. Наверняка Берил знает больше, чем говорит.

Джонни молчал, давая ей возможность собраться с мыслями. Наконец Берил глубоко вздохнула и произнесла:

– Если Лидия и подозревала мужа, то никогда не обмолвилась об этом ни словом. Даже когда я развелась. Так продолжалось до тех пор, пока… – Берил умолкла, затем прямо взглянула в глаза Джонни. – Когда Лидия пригласила меня на праздник в честь сороковой годовщины их свадьбы, я… не выдержала и рассказала ей все.

– А потом не выдержала миссис Сигрейв и взялась за пистолет?

В словах Берил была доля правды, и все же Джонни не верил ей. Тридцать лет притворяться преданной подругой, а потом ни с того ни с сего раскрыть все карты? Не похоже это на Берил. Скорее всего что-то вынудило ее на этот шаг. И дело не в празднике.

Но вот вопрос, кого она пытается выгородить? Не себя, это ясно. И уж конечно, не Лидию. Иначе Берил давно бы уже посетила офис Кэткарта.

А сейчас она настороженно уставилась на него как загнанная в угол волчица.

– Кто, кроме Лидии, может знать, что происходило в ее голове? – Берил машинально потянулась к сумочке за сигаретами – жест заядлой курильщицы. Но, поразмыслив, вновь сложила руки на коленях.

– А она этого не скажет. Удобно, не так ли? – Джонни задумчиво смотрел на нее, подперев голову рукой.

– Если вы имеете в виду другую женщину, то тут я вынуждена огорчить вас. Их было так много, что вам вряд ли удастся вычислить какую-то одну. – Берил криво усмехнулась. – Берн до конца жизни был ловеласом.

– И с кем же он развлекался в последнее время?

Глаза Берил потемнели от ярости.

– Я не шпионю за людьми, мистер Девейн.

– Не обязательно шпионить, чтобы узнать правду.

– Когда-нибудь я с удовольствием выслушаю ваши соображения на этот счет. – Она взглянула на часы. – Но мне пора. Моя парикмахерша не любит ждать.

– Спасибо, что пришли, миссис Чапмен. – Джонни поднялся.

– В следующий раз, – холодно проговорила Берил, – я пришлю к вам своего адвоката.

Бесполезная угроза. Если ей нечего скрывать, зачем же она явилась? Да просто желая выведать, что известно ему.

Берил остановилась у двери и обернулась к Джонни, злобно прищурившись.

– Джонни Девейн, вы с Дафной Сигрейв вечно прятались от ее отца. Ты и сейчас ничуть не изменился.

Джонни от души рассмеялся.

– Надеюсь, нет.

Пусть они с Дафной уже не те безумно влюбленные друг в друга подростки, ему все равно приятно сознавать, что хотя бы один человек в их городе думает иначе.

Он не встречался с Дафной с той самой ночи на пляже. Она не упомянула ни о буклете гостиницы, ни о старых автобусных билетах. Поняла ли Дафна, что именно предлагает ей Джонни? Верит ли она в то, что им необходимо использовать эту возможность, поскольку другого случая не будет?

Позавчера Джонни позвонил ей – спросить, как дела, в надежде, что Дафна откликнется на его предложение. Но она этого не сделала.

«Еще не поздно», – хотелось крикнуть ему. У них еще есть время. Автобус уже давным-давно ушел, но он, Джонни, остался. Ведь он не мог уехать без Дафны. С годами Джонни понял одну простую истину: то, от чего ты бежишь, в конце концов остается с тобой навсегда. Он не повторит прошлых ошибок. На этот раз Джонни будет бороться за женщину, которую любит больше жизни.

В два часа дня Джонни все еще сидел в своем офисе за столом, закатав рукава, и возился с бумагами по делу о вооруженном ограблении. Рядом лежал нетронутый сандвич.