И придет рассвет - Кристина Скай Страница 57

– Черт бы тебя побрал! Я не лгу. Клянусь, я это сделаю.

– Я весь к твоим услугам, англичанка.

Индия закрыла глаза и сделала выпад. В тот же миг его рука оказалась на ее запястье. Бокал выпал.

Индия открыла глаза и, к своему ужасу, увидела, что его рубашка разрезана и испачкана кровью.

– Видишь, что ты заставил меня сделать! Зачем дернулся?

– Тысяча извинений, – сухо сказал пират. – Это всего лишь булавочный укол.

– Укол? Да у тебя кровь…

– Пустяки. Однажды я запугал дюжину варваров, которые налетели на меня, словно тропический ураган. Сражался безоружный с дикарями до тех пор, пока на мне живого места не осталось и я не начал истекать кровью.

– Это было у берегов Африки? – спросила Индия, невольно заинтересовавшись. – Мы с отцом плавали в тех местах, когда искали исчезнувший город Дидо в Энеиде. Знаешь, Карфаген… Впрочем, откуда тебе знать… Нас в течение трех дней преследовал пиратский шлюп.

– Вам повезло, что остались живы.

– Потом оказалось, что это был английский фрегат, который послали охранять нас. В Кадисе я познакомилась с капитаном корабля, и он вообразил… – Индия запнулась и залилась краской.

Француз взял ее за подбородок и внимательно посмотрел в глаза.

– Да, дикарка? Так что он вообразил? – Его голос был опасно нежным.

– Он почувствовал ко мне симпатию. Но это было глупо, потому что в то время мне было всего тринадцать лет.

– И что случилось с этим неотесанным капитаном и его глупой симпатией к тебе?

– О! Он вовсе не был так плох, красивый, с хорошими манерами, из респектабельной семьи. Кажется, из Беркшира.

– Да-да, – нетерпеливо перебил Француз. – А он ухаживал за тобой?

– Нет, не ухаживал. Отец сказал ему, что я не могу выйти замуж, по крайней мере, до тридцати лет, потому что я очень нужна ему в его исследовательской работе. Капитан расстроился. Кажется, сейчас у него пятеро сыновей.

– Как мне кажется, – сказал Француз, не выпуская ее подбородка, – его симпатия была ничтожной. Настоящий мужчина так легко не сдался бы. Он похитил бы тебя и уплыл на своем фрегате. А после этого ты осталась бы с ним навеки.

– В жизни все бывает по-другому. – В ее голосе послышались печальные нотки. – Это в книгах так, а в жизни… нет, в жизни все иначе.

– Разве? Думаю, ты ошибаешься. – Он провел мозолистым пальцем по ее щеке, потом – по верхней губе.

– Ч-что вы делаете?

– Удивляюсь.

– Чему?

– Тому, что твой капитан так легко от тебя отказался. Я ни за что не отказался бы. Даже если бы целый английский флот появился за кормой моего корабля.

– Н-нет? А что бы сделал ты? – Индия попыталась увидеть выражение его лица в тусклом свете единственной свечи.

– Думаю, что-нибудь очень опасное. – Француз провел большим пальцем по ее рту, и она вдруг испытала странное чувство: ей захотелось разомкнуть губы навстречу этому пальцу. – Во-первых, я прикоснулся бы к тебе. Вот так. – Он отвел с ее лица прядь волос. – И, наверное, сделал бы так. – Он наклонил голову.

Она чуть качнулась и замерла. Что она делает? Неужели она принимает ухаживания этого пирата?

– Не прикасайся ко мне! – Но каким-то образом она оказалась крепко прижатой к груди пирата. – И потом… у тебя кровь.

– Возможно. Но в тех местах, которые тебе не видны. А это… – Он посмотрел вниз на свою грудь. – Это чепуха.

Но даже когда он это говорил, кровь текла по рубашке.

– Тебе нравится издеваться надо мной. Это низко. – Ее уже начала разбирать злость от того, что она поддалась своей слабости. – Будь проклят ты и все мужчины.

Она выскользнула из его рук и стала швырять в стену все бокалы подряд. Потом увидела, что может дотянуться до кинжала, оставленного пиратом на кровати.

Она бросилась за оружием, но второпях споткнулась и упала на осколки.

Острый кусок стекла впился ей в бедро, причинив страшную боль, но она удержалась от слез.

– Дурочка, – сказал Француз, но это прозвучало как ласка. – Такая же буйная, как и твои волосы. Ты совсем не похожа на англичанку, детка.

– Но я англичанка. И вовсе не буйная. Уйди!

– Тебе больно? – Он поднял ее с пола и отнес на кровать. – Ты такая же дикая, как та лошадь, которая, как ты уверяешь, принадлежит тебе.

– Я не дикая. – Но она едва сдерживала слезы, и протест прозвучал не слишком убедительно.

– Ты и дикая, и безрассудная. – Пират одним решительным движением спустил бриджи с ее бедра и увидел, что осколок вошел глубоко под кожу. – Черт. – Он осторожно вытащил осколок и швырнул на стол. Потом нашел в ящике чистую тряпку и смочил ее бренди. – Будет больно, – предупредил он.

Она зарделась от смущения, но сильные пальцы безжалостно коснулись ее кожи, и от этого прикосновения ее сердце дрогнуло.

– Хватит. Все обойдется.

Он посмотрел на ее усталое лицо.

– А теперь тебе надо поспать, моя Индия. Индия.

– Ты не имеешь права называть меня по имени!

– Разве? А я считаю, что имею… как и на все другие, которыми мне вздумается тебя называть. – Он шутливо поклонился. – Подумай о том, чему я тебя сегодня научил. Спокойной ночи, моя дорогая.

Он отодвинул засов и вышел. Но с той стороны лязгнул другой, и она оказалась взаперти.

– Выпусти меня! – Индия стала трясти дверь.

– Может быть, завтра. А пока прекрати выть, или я вернусь и снова тебя поколочу, мальчишка. И ты ответишь за тот хрусталь, который разбил, паршивец!

На этот раз в дверь полетел ящик письменного стола.

– Это мы еще посмотрим!

Она шагала по каюте.

Она ругалась.

Она колотила в дверь.

Устав, она сползла по стенке на пол и засунула руку глубоко в карман. У нее, по крайней мере, остался бриллиант.

Индия задумалась. Она попала сюда в поисках Француза, но что-то заставило ее не упоминать об этом драгоценном камне. И до поры до времени она будет молчать. Как знать, может, с помощью бриллианта ей удастся сбежать от этого головореза.

Запрятав бриллиант поглубже и побушевав еще с четверть часа, Индия решила приберечь свою энергию для следующей встречи с пиратом. Она с подозрением понюхала одеяло, которым была застлана узкая кровать, но оно оказалось на удивление чистым.

Индия вытянулась поверх одеяла и вдруг ощутила, что страшно устала. Она закрыла глаза и почти в то же мгновение уснула крепким сном.

Сон начался так же, как обычно: с боя барабанов, криков и топота марширующих ног. Она вдруг снова оказалась там, в Брюсселе, забитом телегами, повозками и солдатами, возвращающимися в свои полки.