Соблазненная грехом - Кимберли Логан Страница 57

В ответ женщина кивнула и поспешила выйти. Через несколько минут в библиотеку поднялась леди Оливия. Она чинно прошествовала к креслу и села.

– Филипп, – недовольно фыркнула она, всем своим видом демонстрируя возмущение, – должна признать, что не в восторге оттого, что ты зовешь меня, когда тебе вздумается, словно я последняя из прислуг. К тому же с твоей стороны не очень вежливо настаивать на том, чтобы я, предоставив гостя самому себе…

Маркиз поднял руку, чтобы прервать ее:

– Оливия, нам предстоит обсудить нечто чрезвычайно важное, и, думаю, будет лучше, если ты немного помолчишь.

Высокомерно подняв брови в ответ на столь резкое обращение, Оливия расправила юбки платья и, обратив взгляд на брата, сказала:

– Отлично. Я тебя слушаю. О чем это ты хотел поговорить?

– Хочу задать вопрос, но прежде взять с тебя обещание, что ответ будет честным.

– Ну конечно.

– Ты была в доме в ночь убийства Элиз?

Долгое время леди Оливия молча смотрела на брата, ни единым движением не выдавая своих чувств.

– Я не понимаю, – наконец произнесла она сдержанно, – с какой стати тебе взбрело в голову задавать мне подобные вопросы? Ты прекрасно знаешь, что меня там не было.

Несмотря на то, что им руководили лучшие побуждения, Ройс был не в силах оставаться безмолвным. Чуть приблизившись к леди Оливии, он произнес:

– Леди Эйми вспомнила еще кое-что из событий того вечера. Она говорит, что за стеклянной дверью гостиной видела именно вас.

Что-то промелькнуло в глубине холодных глаз Оливии, и спустя мгновение она нервно хохотнула:

– Какая нелепость. Это абсолютная нелепость!

– Разве?

– Да, именно так! Девочка не знает, что говорит.

От высокомерного тона леди Оливии Ройса бросило в дрожь. Он всегда с трудом выносил презрительное отношение этой мстительной гарпии к Эйми, и многого не требовалось, чтобы виконт утратил последние капли терпения.

– Тем не менее ваша племянница уверяет, что вы там были. Она отчетливо вспомнила вас.

– В таком случае скажу, что она лжет. – Оливия бросила на Ройса злобный взгляд, а затем повернулась к брату: – Филипп, пожалуйста. Ты же знаешь, в ту ночь я не могла там быть. Вместе с тобой и Элиз я была на балу у Брайервудов, а затем, вернувшись в поместье, отправилась спать.

– И все-таки ты могла быть там той ночью, Оливия. – Маркиз взглянул на сестру, лицо его исказилось от боли. – Усадьба Олбрайтов всего лишь в часе езды от Лондона. И несмотря на то, что мне крайне не хочется допускать и мысли о твоей причастности к убийству Элиз, я не могу не верить и своей дочери. Слава Богу, к ней возвращается память. Разбросанные фрагменты начинают складываться в единую картину.

Оливия прищурилась:

– Ты и в самом деле считаешь меня причастной к убийству?

– Неужели ты думаешь, мне хочется верить, что моя родная сестра способна на подобное коварство? Но Эйми незачем врать, когда дело касается подобных вещей, и каждый из нас знает, как сильно ты ненавидела Элиз.

– У меня на то были причины! – Вскочив с кресла, леди Оливия побагровела от ярости. – С той минуты как эта женщина вошла в нашу жизнь, она разрушила все, что у нас было! Я была счастлива, была влюблена, а она отобрала у меня все. – Из ее горла вырвался едва слышный приглушенный всхлип. – Она забрала Хоксли.

И вдруг все сложилось воедино – Ройс все понял. Обрывки разговора с Эйми о тете Оливии в вечер, когда в доме Хоксли был устроен прием, потихоньку всплывали в его памяти. Не в силах сдержать изумление, Стоунхерст посмотрел на Оливию:

– Покойный лорд Хоксли предал вас.

Неожиданное открытие словно громом поразило всех присутствующих. Лорд Олбрайт изумленно ахнул и отшатнулся. И даже Толливер побледнел. Но Оливия, в чьих глазах читался блеск безумия, словно не замечая их реакции, уставилась на Ройса.

– Да! – со злостью выпалила она. – Это был Хоксли. Он сказал, что семья не одобряет брак Филиппа, и поэтому мы не можем быть помолвлены. Но через несколько лет он сам влюбился в эту женщину. Выходит, наши отношения никогда не имели для него особого значения. Я не вынесла этого. Видеть их вместе, видеть, как они разговаривают, смеются, перешептываются по углам, было невыносимо. Так что в тот вечер после бала у Брайервудов я решила поговорить с ним, расставив все точки над i.

Маркиз медленно опустился на стул, ни на секунду не сводя глаз с сестры.

– И? – едва слышно подтолкнул он ее.

– И он заверил, что никаких романтических отношений между ними не было. Что слухи об их романе были лживыми, а он всегда любил меня. – Оливия неестественно пожала плечами. – Я не поверила ему. И когда нашла записку, уже не могла сомневаться в том, что я была права.

– Какую записку? – спросил Толливер, подавшись вперед и пристально глядя на Оливию.

– Записку, в которой Элиз просила о встрече в ее доме после полуночи. Она выпала у Хоксли из кармана перед тем, как он отправился на бал. Естественно, в тот момент я не подозревала, что эту фальшивую записку подкинул Страттон. – Неожиданно Оливия резко развернулась и оказалась лицом к лицу с братом: – Вот как все было: я признаю, да, я была в твоем доме той ночью, но никоим образом не завязана в убийстве твоей жены. Я ждала в саду, когда приедет Хоксли, в надежде застать его с Элиз. Но, увидев лорда Страттона, я просто не знала, что и думать. А потом он достал оружие.

Бледность не сходила с лица лорда Олбрайта, потрясенный, он покачал головой.

– Ты была свидетелем, – едва слышно проговорил он, на лице застыло выражение ошеломленного неверия. – Ты все это видела. С самого начала знала, что лорд Страттон убил Элиз, что Хоксли был невиновен, и все же продолжала молчать.

– Оба были мертвы. Что изменилось бы, объяви я, что всему была свидетелем? Это не вернуло бы им жизнь.

– Боже мой! Оливия, ты позволила истинному убийце уйти безнаказанным! Ты бездействовала и со стороны наблюдала, как честного человека годами поливали грязью.

–. Он заслужил это! – прошипела леди Оливия, дерзко вздернув вверх подбородок. Ее холодные глаза по-прежнему не выражали ни капли сожаления, – За ту боль, что причинил мне. За мое разбитое сердце. Он заслужил, чтобы ему отплатили той же монетой.

Ройс молча наблюдал за происходящим и чувствовал, как у него внутри все закипает. Не выдержав, он вмешался.

– А как насчет Эйми, миледи? – спросил он нарочито мягким, таящим в себе опасность тоном. – Она тоже заслужила все это? – Медленно Ройс подошел к леди Оливии, его переполняла ненависть, каждый мускул его тела дрожал от ярости. – Годами ваша племянница страдала из-за того, что увидела в ту ночь, из-за того, что не может вспомнить детали, а вы молчали и бездействовали. Наблюдали за ее страданиями, в то время как могли помочь.