Опаловый соблазн - Рене Бернард Страница 57

— Понятно. Благодарю вас, мисс Бичем.

— Хотите, чтобы вам принесли что-нибудь из кухни, сэр? Если вы только что прибыли в Лондон, то, должно быть, умираете с голоду и хотите немного отдохнуть.

— Да, благодарю вас. Вы ангел.

— Я? — Мэгги снова покраснела. — Я кто угодно, но только не ангел. Однако я действительно стремлюсь к лучшему, и в последнее время мне везет в дружбе. Что ж, Дэниел сейчас принесет ваши вещи и поможет разобрать их. А я узнаю, что у повара есть для вас. — Она присела и поспешно вышла, так что Дариус не успел еще раз поблагодарить ее.

Подойдя к потайной двери, Дариус нащупал щеколду, спрятанную в резной панели, и восхитился мастерством резчика. Его подмывало искушение проверить ее, но он понимал, что напугает Изабель, поскольку нервы у нее и так уже были на пределе. Вместо этого он вернулся обратно к ее открытой двери и прислонился к косяку.

— Вот и беспокойся о том, чтобы пробираться в темноте по длинным коридорам, — сказал он, надеясь вызвать у нее улыбку.

— Твоя комната там, да? — Изабель указала на стену, разделявшую их комнаты.

— Ближе, чем ты думаешь. На самом деле там есть потайная дверь. Мэгги должна была дать тебе ключ, чтобы я не мог воспользоваться своим преимуществом.

— А-а! — Изабель разжала руку в перчатке и показала огромный, витиевато украшенный ключ. — Я не могла понять, что это такое. Она вбежала, сунула его мне в руку и выбежала, не сказав ни слова.

— Дверь там. Пусть тебе будет спокойнее, что ты сможешь прийти ко мне, если понадобится. — Он скрестил руки. — Но здесь Лондон. Я пойму, если ты решишь оставить ее запертой…

— Нет! Ты хочешь сказать, что я любила тебя, только когда это было легко и удобно, что мои чувства к тебе могли измениться, поскольку мы в городе и выросла опасность быть обнаруженными? — Изабель положила ключ на каминную полку. — Или что здесь другие моральные нормы?

— Пожалуй, нет. — Ему пришлось проглотить поднявшийся к горлу комок. Здесь он так же виновен в прегрешении, как и там… Но почему-то при всей этой навалившейся тяжести и доверии, которое она оказала ему, приехав сюда… Господи, не дай подвести ее. — Миссис Клей весьма проницательна, чтобы можно было слишком долго обманывать ее, поэтому мне приятно знать, что Белая Королева может призвать меня, когда пожелает.

Их разговор прервал человек, принесший наверх сундуки. Изабель поспешно опустила вуаль, чтобы скрыть необычный цвет лица.

Дариус помог разобрать вещи и заплатил слуге за помощь.

— Пожалуйста, передайте кучеру, что я сейчас спущусь и мне еще ненадолго понадобятся его услуги.

— Хорошо, сэр, — кивнул мужчина и быстро пошел по коридору к лестнице.

— Тебе нужен экипаж? — удивилась Изабель.

— Я поеду к Роуэнам, чтобы встретиться с остальными.

Изабель нервно разбирала свой сундук, но на то, чтобы развесить платья, которые она привезла с собой, и выложить другие вещи, у нее ушло всего несколько минут.

Она бросила множество великолепных платьев и роскошную жизнь, которой многие позавидовали бы, — ту жизнь, для которой ее растили.

Жизнь, которая у нее была бы и сейчас, если бы Ричард не оказался… замаскированным дьяволом.

Когда она думала о мисс Изабель Пенли, ей казалось, что она вспоминает кого-то другого.

Ей нравилось быть Еленой Стюарт.

Она снова обвела взглядом комнату, задерживаясь на каждой мелочи и борясь с унынием, которое медленно подкрадывалось к ней. Стремясь освободиться от брака, она становилась все более и более ограниченной в своих действиях. Это временно, убеждал ее Дариус, но коп она вернулась в Лондон и столкнулась с реальностью, стало труднее проявлять храбрость.

Она не отважится покинуть эти комнаты, даже спуститься в общий зал, не надев накидку и вуаль, из страха, что кто-то из гостей узнает ее или, заметив, что она покраснела, обмолвится об этом неподходящему человеку.

Один намек, слух или упоминание о загадочной женщине, остановившейся в «Гроуве», — и Ричард появится у нее на пороге, и тогда все пропало.

Она узница, как и Елена Троянская. Она с мужчиной, которого любит, но все равно в западне. Боже, помоги ей.

Она взяла деревянную коробку, которую Дариус оставил на кровати, и открыла крышку.

Там оказались шахматы. При виде них глаза у Изабель наполнились слезами. Вся любовь и все терпение, которые он проявлял к ней, отразились в черных и белых резных фигурах, аккуратными рядами лежавших на красном бархате в ожидании следующего сражения.

— Я самая сильная фигура в игре, — тихо произнесла Изабель.

Достав доску из потайного ящика на дне коробки, она, подойдя к столу у окна, медленно расставляла фигуры, и этот ритуал и надежда на возвращение Дариуса постепенно успокаивали ее.