Кольцо Атлантиды - Жюльетта Бенцони Страница 57

— Спасибо, — наконец поблагодарил молодой человек. — Кажется, я обязан вам жизнью. Одному бы мне ни за что не выплыть. Наверное, мне пора представиться: Карим Эль-Холти.

— Альдо Морозини. Давайте посмотрим, можно ли внутри обсохнуть и... согреться... Ночь кажется удивительно прохладной, а вода еще холодней!

Он не стал уточнять, что беспокоился за свои слабые бронхи.

Внутри оказалась с виду удобная, хотя и не очень прибранная гостиная, кухня, машинное отделение и четыре каюты, три из которых были не заперты. Четвертая дверь не поддавалась.

Ничего удивительного: каюта была заперта на ключ. Возможно, в ней хранились более или менее ценные вещи. Да и вообще-то довольно неосмотрительно было бросать барку посреди Нила, собираясь в город на ужин или по каким-то другим делам. Альдо пожал плечами:

— Бессмысленно пытаться открыть эту дверь. Поищем то, что нам нужно, в другом месте и подождем хозяев.

Едва он произнес эти слова, как из-за двери донеслось глухое рычание. Затем звук повторился снова.

— Кажется, там кто-то есть. Смотрите, из-под двери пробивается свет!

— Возможно, вы и правы. Есть тут кто-нибудь? — громко крикнул он.

В ответ раздался звук, но иной тональности, как будто кто-то силился что-то сказать. Ох, как ему были знакомы эти звуки по прошлым авантюрам!

— Здесь не только кто-то есть... Этому человеку заткнули рот...

И Альдо решительно, с силой ткнул плечом деревянную дверь, намереваясь выломать ее. Дверь затрещала, но не поддалась. Ему не хватало разгона.

— Объединим усилия! — предложил молодой человек. — Так будет вернее.

И получилось! На четвертый раз дверь распахнулась, и взглядам их предстала настолько невероятная картина, что Альдо даже онемел от удивления: растянувшись на кровати с завязанным ртом и связанный по рукам и ногам, лежал человек в пижаме, и его голубые глаза таращились из-под удивительно знакомого светлого вихра: это был Адальбер!

При свете старой керосиновой лампы, стоящей на столе, все же можно было заметить, что с ним все в порядке. Иллюминатор в каюте был наглухо занавешен короткими, но толстыми шторками из синего бархата.

Минуту спустя пленник обрел способность говорить, а его взгляд вновь заиграл, как и прежде, насмешливыми искорками:

— Черт побери! Никогда еще я не был так рад встрече с тобой! Да ты весь мокрый! Купался?

— Как же, по-твоему, иначе можно добраться до дахабьи, ставшей на якорь посреди реки, если у тебя под рукой нет ни одной, даже утлой, посудины?

— Раз ты знал, что я здесь, что ж не обзавелся?

— В том-то и дело, что я не знал!

— А где мы вообще находимся? Этот чертов баркас перемещается каждый день!

— Около северной оконечности острова Элефантина. Я был на празднике у принца Али Ассуари...

Он запнулся, вспомнив о причине праздника, и мысленно обозвал себя глупцом. Разумнее было бы просто сказать, что он, видя, что Карим тонет, тут же помчался к нему на помощь. Но тут и сам юноша, отделившись от двери, вступил в разговор:

— Месье, господин Морозини спас мне жизнь, — серьезно пояснил он. — Без него я бы сейчас наверняка лежал на дне Нила и стал бы пищей для голодных крокодилов. Меня зовут Карим Эль-Холти.

— Видаль-Пеликорн! А скажите на милость, что за необычный прием у этого Али Ассуари? Я тут явственно слышал отголоски пира, но и вообразить не мог, что он своих гостей отправляет на дно!

Пока Альдо в панике поручал господу свою душу, молодой человек с улыбкой пояснил:

— Это только со мной так обошлись. Ассуари с большой помпой отмечает свою помолвку с девушкой, которую я люблю, а я, явившись за ней, дал ему понять, что помолвке не бывать. Имею право, потому что мы с Салимой дали друг другу слово, но он рассудил по-своему, и если бы не господин Морозини...

На этот раз случилось попадание в самое яблочко! Удар был нанесен, и улыбка сползла с лица Адальбера. «Он снова меня возненавидит, — подумал Альдо. — Если бы только этот мальчишка был уродом! Но он похож на статую Рамзеса II... только гораздо живее...»

Адальбер и сам стал походить на статую. Статую человека, пораженного громом. Но тут Альдо заметил, что взгляд голубых глаз переместился в его сторону:— А что, господин Морозини тоже входил в число счастливых избранников?

— Как и половина постояльцев «Катаракта» и все известные личности в городе, — тихо, почти шепотом сказал он. — Мы с полковником Сэржентом надеялись, затерявшись в толпе, облазить подвалы и все закоулки дворца, чтобы найти твои следы, но видишь, какую хитрость придумал этот подлец: запер тебя в этом плавучем сарае, где мне никогда не пришло бы в голову тебя искать. Гениальное решение: дахабья, которую каждый день перегоняют с места на место. А теперь, пожалуй, пора подумать о том, как мы будем отсюда выбираться. Сколько человек тебя стережет?

— Не больше двух. Они поехали поразвлечься на сушу, поэтому и связали меня, как колбасу. В обычное время со мной обращаются пристойно, просто привязывают за ногу вот к этой штуке, — заявил он, указав на железное кольцо в мягкой обивке на конце прикованной к перегородке цепи, — и угрожают убить, если закричу. Один всегда сидит вот в этом кресле, вооруженный до зубов, и следит за каждым моим движением. С моего места до него не дотянуться! Помимо этого, меня прилично кормят. У меня тут всего вдоволь...

— Раз ты так доволен, может, оставим тебя здесь?

— Не передергивай. У меня много других дел.

А кстати, ты получил требование выкупа или что-то в этом роде?

— Ничего похожего, это и есть самое удивительное. Ассуари, похоже, не спешит. Полковник думает, что, уморив рыбу, он сделает ее сговорчивей.

— Он не так уж не прав! А вы, похоже, стали с ним большими друзьями?

— Не забудь, он зять Уоррена! Этим все сказано.

— Прошу извинить меня, господа, — вмешался Карим, — но я слышу стук весел и приближающиеся голоса.

— Это охрана. Вот мы их встретим!

Это и правда была охрана. Судя по смеху и веселым возгласам, крайне довольные прогулкой, они причалили с задней стороны дахабьи и взобрались по веревочной лестнице, которую Альдо не заметил, поскольку не успел обойти судно вокруг. Вот двое вступили на палубу... и тут же лишились сознания, нокаутированные Альдо с Каримом, выступившими в роли слаженного боксерского дуэта. Карим, даже с больной рукой, был силен. Десять минут спустя, аккуратно связанные, с кляпами во рту, охранники валетом лежали на кровати, которую раньше занимал Адальбер.

Прежде чем сесть в шлюпку, трое мужчин решили посовещаться:

— Можно было бы вернуться на остров за вашими вещами, пиджаком и ботинками, как высчитаете, господин Морозини? — предложил Карим.

— Очень любезно, что вы не забыли об этом, но возвращение может оказаться опасным, а я без этих вещей обойдусь. Сначала нужно отвезти господина Видаль-Пеликорна к господину Лассалю. Доберемся по реке до набережной у «Катаракта», а оттуда возьмем машину. Не бегать же тебе по Асуану в пижаме, — с улыбкой произнес Альдо, обращаясь к своему другу.