В погоне за счастьем - Дуглас Кеннеди Страница 57

Прошло еще несколько ужасных дней, прежде чем я решилась пойти к Эрику и выложить ему новость. Он поморщился, потом надолго замолчал. Наконец он задал мне вопрос:

Ты счастлива от этого?

И вот тогда я разрыдалась, уткнувшись ему в плечо. Он обнял меня и нежно покачал утешая.

Ты не должна оставлять все, как есть, если не хочешь этого, — прошептал он.

Я подняла голову:

Что ты предлагаешь?

Я просто говорю, если ты хочешь избавиться, я, наверное, смогу тебе помочь.

Ты имеешь в виду медицинским путем?

Он кивнул:

Моя приятельница-актриса знает одного врача…

Я жестом заставила его замолчать:

Об этом не может быть и речи.

Хорошо, — сказал он. — Я всего лишь предложил…

Да, я знаю, и очень тебе благодарна…

Я снова прильнула к нему и заплакала:

Черт возьми, я просто не знаю, что делать.

Позволь спросить: ты действительно хочешь выйти замуж за этого парня?

Нет. Это ошибка. Даже его мать сказала мне об этом.

Когда?

После той ночи, что я провела в их доме в Гринвиче.

Не в ту ли ночь вы с Джорджем…

Я кивнула. И покраснела.

Она как-то узнала об этом.

Должно быть, стояла под дверью, прислушивалась. Как бы то ни было, если она говорит, что это ошибка, тогда, значит, ее не сильно шокирует твое решение разорвать помолвку.

Ты не можешь без шуточек. Джордж знает, что я беременна. Его родители знают, что я беременна. Кто же мне позволит так запросто все порвать?

Но мы же не при феодальном строе, несмотря на все усилия республиканцев. Ты не рабыня. И вольна делать все, что хочешь.

Ты имеешь в виду растить ребенка одной?

Да. Собственно, мы можем делать это вместе.

До меня не сразу дошел смысл его слов.

Я тронута. Глубоко тронута. Но это бредовая идея. И ты это знаешь. Я не смогу вырастить ребенка одна.

Но я же буду рядом.

Я не об этом.

Тебя волнует, что скажут люди?

Меня волнует, что я стану изгоем. Ты сам не раз говорил: в душе мы пуританская страна. Мы осуждаем любого, кто совершает сексуальное прегрешение. А внебрачный ребенок, к тому же всоспитываемый матерью-одиночкой, — грех вдвойне.

Значит, вынужденный брак — это достойная альтернатива.

Я уверена, что смогу сделать наш брак счастливым. Джордж — неплохой человек.

Неплохой человек. Звучит как приговор, Эс.

Я знаю, знаю. Но… что я могу сделать?

Один решительный телефонный звонок. Скажи ему, что у тебя будет ребенок, но не будет его в качестве мужа.

Я не настолько храбрая, Эрик. И к несчастью, я консервативна.

Что ж, к тому времени, как Джорджик и его родители доконают тебя, ты будешь вполне чувствовать себя ибсеновской героиней.

Большое спасибо.

Кстати, как они восприняли новость?

Я задумалась, потом ответила:

Как им и положено.

Как положено? Что ты имеешь в виду?

Скажем так, отреагировали сдержанно, как обычно.

Ну конечно, они же «белая кость», а не какие-то там плебеи итальянцы. Разумеется, они вынуждены сдерживать свои эмоции. Но думаю, на этот раз сдержанность была ледяная.

Я промолчала. Потому что Эрик был, как всегда, прав. Хотя о нашей помолвке Джордж сообщил родителям в тот же день, как я приняла его предложение, было решено, что мы подождем месяц-два, прежде чем назначать день свадьбы.

А потом я побывала у доктора Балленсвейга, и мне пришлось объявить Джорджу новость о ребенке. Он воспринял ее с энтузиазмом, сказав, что мечтает о детях. Я все-таки не преминула заметить, что ребенок несколько осложняет брак, тем более если будущие супруги до помолвки были знакомы лишб месяц. Но Джордж заверил меня, что все к лучшему.