Второй шанс для мажора или Фей-крестный поневоле - Анна Литвинова Страница 57

– Нет, с чего ты взял, – пожал я плечами почти равнодушно. Почти – потому что где-то глубоко мне было обидно, что лучший друг, которого я знаю столько лет, даже не поздравил меня. Что впервые за все время нашего знакомства я праздную этот праздник один, без него. Впрочем, он сделал свой выбор.

– Просто видел его на входе, когда курить ходил, – сдержать улыбку смог, хотя внутри разлилась предательская радость. Я соскучился по Курту, что бы там не говорил вслух.

– Видимо, совесть проснулась и решил поздравить, – пожал плечами, вставая на ноги. Собираясь прогуляться к бару за очередной добавкой.

– Тебе виднее, – нахмурился Темнов, – только он не один был…

– А с кем? – теперь уже я напрягся, заражаясь его сомнениями.

– С Брагиным…

Я похолодел. Курт прекрасно знал, что Брагину тут не рады. Так какого лешего он его приволок? А Янка? Я же ей обещал…

– Знаете, парни, пока мы тут сидим, задницы мнем, Курт уже нашу красавицу Яночку окучивает, – заплетающимся языком возвестил Лешка, едва не запинаясь о собственные ноги.

– В смысле? Ты что несешь? – дернулся я к нему, едва сдержавшись, чтобы не вцепиться в ворот тонкого джемпера.

– То и несу, – огрызнулся он, – сам видел, как он ее коктейлем угощал. А она еще улыбалась ему… эх, такая девка пропадает…

Я резко оттолкнул Темнова, напоровшись на недовольный взгляд. И тут же забыл о нем, так как от дурного предчувствия свело узлом внутренности.

Черт! Черт! Черт!

– Ник, подожди!

– Да что случилось то?

Крики парней почти не слышал, подлетая к стойке бара. Пусто. Оглянулся на танцпол в поисках знакомой фигурки, но тщетно. Ирка танцевала в одиночестве.

Где она может быть?

Вспомнил, как Лазутина просила у меня сигарету, и, с заполошно колотящимся сердцем, расталкивая всех с пути, вылетел на улицу. Оглядел все несколько раз, и даже позвал девушку по имени, но безрезультатно.

Янка пропала.

Нервно нажимая кнопки, я набрал номер Лазутиной, пробираясь обратно в бар. Не обращая внимания на ругань и толчки, уверенно направлялся к узкому коридору, ведущему в туалеты. Слушая гудки в надежде ответа. Осознавая, что если с ней что-нибудь случиться, я никогда себе этого не прощу. Почти не замечая никого вокруг.

Пока знакомый голос не заставил меня резко остановиться.

– Пять минут еще подожди. Уборка, – незнакомый парень, недовольно что-то пробурчав, отправился обратно в зал, а я, уже не скрывая выплескивающейся злости, подлетел к лучшему другу, толкая его на стену.

– Какого хрена тут происходит? – рычу в лицо Курта, до боли в кулаках стискивая отвороты его куртки. Чувствуя, как бесследно утекает драгоценное время. Понимая, что явно не халявный алкоголь стал причиной появления этих двоих сегодня здесь…

– О, друг, – развязно хохотнул Курт, даже не пытаясь вырваться, и кладя свои руки мне на запястья, – поздравляю, что ли…

– Где Янка? – перебил я его, еще раз толкая на стену так, что его затылок гулко соприкасается с твердой поверхностью с характерным звуком.

– Откуда я зна…

– Не бреши! Только не говори, что вы с Брагиным просто мимо шли! Тебя видели с ней рядом!

Вдалеке послышался какой-то шум, но я не обратил внимания, сосредоточившись на лице друга детства. Который растерял всю свою веселость, бросив взгляд, полный опасения, в сторону коридора… но мне и этой подсказки оказалось достаточно…

Отпихнув парня в сторону, я бросился в коридор. Горячо мечтая только об одном.

Лишь бы успеть вовремя…

Мои шаги гулко раздаются в пустом коридоре, а мигающая лампочка в конце, дающая мутное и неровное освещение, действует на нервы. Сердце молотом бухает в груди, отдаваясь в голове, а пальцы рук подрагивают от переизбытка адреналина в крови. Смазанным движением вытираю ладони о джинсы, не сбавляя полубег-полушаг.

С грохотом распахиваю дверь в мужской туалет, в несколько резких рывков убеждаясь, что тут пусто. Еще один удар двери о стену и злобно шиплю сквозь зубы от разочарования. В женском – тоже никого.

Три минуты! Три бездарно и бесполезно потраченные минуты!

Бешеным усилием осаживаю стоящие дыбом нервы и заставляю себя остановиться и не бегать кругами по узкому коридору. Да, ее здесь нет. Как и Брагина. Куда? Куда она могла подеваться? Вокруг слишком много народу, чтобы пройти незамеченными, но их никто не видел…

Касание ледяного ветра в спину, и я резко оборачиваюсь. Неужели?

И снова бег по осточертевшему коридору, оканчивающемуся узкой железной дверью, открытой сейчас практически настежь. Морозное дыхание улицы должно пробирать меня насквозь, но я его почти не чувствую. Наоборот, мне слишком жарко, и даже испарина, выступившая на лбу, не охлаждает разгоряченное лицо.

Путь в пару десятков метров показался мне поистине бесконечным, а прыжок на улицу сквозь распахнутые двери длился минимум несколько часов. И отсутствие каких-либо звуков заставляет тоскливо сжиматься сердце в предчувствии очередной «пустышки».

После полутемного коридора яркий свет уличного фонаря на миг ослепляет, но вокруг все такая же тишина, какая осталась за моей спиной, и я, прикрыв на секунду глаза, обреченно выдыхаю. Снова никого…

И тем сильнее оказалось мое удивление, смешанное с облегчением, неверием и бесконечной радостью, когда, открыв глаза, я рассмотрел знакомый силуэт девушки в нескольких шагах от меня.

– Янка! – голос подводит меня, и из пересохшего вмиг горла вырывается лишь еле слышный хрип. Еще не успев добежать до нее, я замечаю неестественность движений Лазутиной. Напряженная, сосредоточенная, она напоминала марионетку в руках неумелого кукловода, делая мелкий неуверенный шаг мне навстречу. Уставившись взглядом в землю, она, похоже, даже не заметила моего присутствия…

Я не успел добежать до нее, когда она, неожиданно для меня и себя самой не удержалась на непослушных ногах. И падая вперед, не успевая даже подставить руки, она даже не вскрикнула…

Сделав последний отчаянный рывок, я успел лишь схватить ее за плечи, приземляясь вместе с ней на колени. Чувствуя, как сердце быстро стучит где-то в горле, опускаясь, наконец, на свое законное место. Вглядываясь в родное заплаканное лицо.

– Янка! Яночка! Что случилось? – бормочу я бессвязно, отчетливо понимая, что что-то здесь не так. Девушка заметно покачивается в моих руках, а глаза, практически черные из-за расширенных зрачков, смотрят на меня рассеянно и лишь слегка удивленно. Только слезы продолжают непрерывно течь по щекам, вводя меня в настоящий ступор. Несколько томительных секунд не происходит ничего, а затем…

– Никита! Никита, это ты? Скажи, что это правда ты… – девушка вцепляется в мои плечи, захватывая ткань вместе с кожей, а в голосе слышится такая неприкрытая мольба, что чувство вины внутри становится нестерпимым, на грани настоящей боли…