Почти невинна - Джейн Фэйзер Страница 57

Она впервые увидела Оливье, когда тот вместе с Гаем прибыл в Беллер во второй раз, после возвращения из Франции. Он и тогда ухитрялся, казалось, быть повсюду одновременно. С тех пор она лишь случайно замечала его: он был не из тех, кто привлекает внимание посторонних, если только сам этого не захочет. А до сих пор таких случаев не было. Вернее, до сегодняшнего дня.

А тем временем Гай вручил Оливье тяжелый кошель.

— Надеюсь, ты сумеешь втереться к нему в дом.

— Вне всякого сомнения, господин, — со спокойной уверенностью ответил Оливье, беря кошель. — Я взял на себя труд завоевать симпатию одной из прачек в его обозе. Она считает, что мне не по душе мой теперешний хозяин, и… — Он пожал костлявыми плечами, констатируя этот факт без особенного энтузиазма или интереса. — Думаю, она будет счастлива вновь со мной встретиться и сумеет подыскать мне работенку на кухне, пока они добираются до Парижа. Впрочем, я им и в городе пригожусь.

— Ты уверен, что не попался на глаза д'Ориаку? Я не желаю, чтобы ты зря рисковал, — озабоченно заметил Гай.

Оливье покачал головой:

— Он не из тех, кто заглядывает в кухню. Для господ все слуги на одно лицо, да и челядь обычно нанимает управитель. Вряд ли сьер хоть раз меня видел.

Гай кивнул. Таких бродяг по всей стране, готовых ухватиться за любую подвернувшуюся работу, было немало, и хозяева замков и поместий часто понятия не имели, кто колет дрова для кухни и таскает воду. В Брессе тоже постоянно менялись слуги, и ему нет дела до них, если только кто-то не совершит проступок, требующий его приговора. Вряд ли Шарль узнает в Оливье человека Гая.

— Тогда смотри в оба.

— Сколько времени мне там оставаться?

— Пока не обнаружишь что-то стоящее, — ответил Гай, отходя к окну и глядя на равнину. — Особенно меня интересуют его намерения по отношению к леди Магдалене. Остальное — на твое усмотрение.

— Посылать сведения обычным способом?

— Да. Всегда найдется какой-нибудь менестрель, паломник, трубадур, который может завернуть в замок. Раньше нам это удавалось.

Проводив Оливье до двери, он сделал знак Магдалене войти. При этом он подметил воинственный блеск ее глаз.

— Пожалуйста, прости, что продержал тебя за дверью, — начал он. — Но мои дела с Оливье не терпят свидетелей.

— Я так и предположила, господин, — сухо ответила она. — Что вы хотели обсудить со мной?

— О, перестань, крошка! — Он обнял ее и приподнял подбородок. — Неужели не догадалась?

— Я не хотела обидеть тебя в саду, — призналась она. Как обычно, всякая досада и раздражение улетучились, стоило ему приласкать ее.

— Я был непростительно груб, — возразил он, обводя пальцем ее губы. — А ты так неудержимо радовалась…

Магдалена, тихо охнув, быстро увлажнила его палец кончиком языка.

— А я думала, что была своевольной, ребячливой и ужасно надоедливой. Гай весело рассмеялся.

— Сначала я тоже так подумал, но с тех пор изменил мнение. Сегодня утром мне ужасно не хватало тебя. Почему ты оставила меня одного?

— Не хотела будить. Ты и так засиделся допоздна…

Гай кивнул:

— Мне столько нужно было сделать… Что с тобой, любимая?

Странное выражение исказило ее лицо: что-то вроде потрясенного изумления.

— Не знаю, — медленно протянула Магдалена, оглядывая себя. Рука сама собой легла на живот. Что-то глубоко внутри затрепетало подобно крыльям бабочки. Затрепетало и затихло. Магдалена подняла голову. Глаза ее влажно блестели. — Это дитя, — едва слышно прошептала она. — Дитя зашевелилось, Гай.

Гай осторожно, словно ожидая чуда, поместил рядом с ее рукой свою ладонь.

— Еще слишком рано, — все же возразил он, качая головой и улыбаясь.

— Скоро и ты почувствуешь, — заверила она. — Наш ребенок растет не по дням, а по часам.