Курс молодой стервы - Злата Тур Страница 57

Однако жизнь всегда все расставляет на свои места, и желания исполняются. Правда, пути их исполнения бывают до того кривыми, что поначалу кажутся самым настоящим провалом.

……Света открыла глаза и сладко потянулась. Она собиралась, как и обещала себе и своему любимому мужчине, который по определению провозгласил себя единоличным правителем их маленькой страны, по утрам делать кофе. Несмотря на все установки, которыми должна руководствоваться стерва, или уверенная в себе женщина, заботу о своей половинке никто не отменял. Это не принуждение, а акт доброй воли и, как смеялся Денис, почетное право.

Ей нравилось видеть, как он пробуждается. Тянется сонным поцелуем к ней и делает хозяйский захват, чтоб притянуть к себе, подмять, придавить своим разгоряченным телом. Так он убеждался в ее покорности, в том, что он главный. Однако сейчас она с удивлением обнаружила, что Денис уже проснулся и больше того, что — то сосредоточенно изучает в ноутбуке, заткнув уши наушниками.

Осторожно приподнявшись на локте, Света заглянула в монитор и едва не лишилась дара речи. Можно было ожидать чего угодно, только не этого.

Уловив движение рядом с собой, Денис, не отвлекаясь, притянул девушку к себе и собственнически чмокнул в макушку.

— Зачем тебе это? — вывернувшись из-под его руки, изумленно спросила она. На экране миловидная женщина пошагово объясняла, как нужно заплетать косички.

— Подожди полминутки. Я должен это запомнить, — с совершенно непроницаемым лицом ответил Денис, освободив одно ухо.

Нет, конечно, он мастер удивлять, но это удивление — всем удивлениям удивление, и Света терпеливо ждала объяснений.

Наконец, отставив ноутбук, Денис соизволил пролить свет на этот ребус.

Нет, конечно, он мастер удивлять, но это удивление — всем удивлениям удивление, и Света терпеливо ждала объяснений.

Наконец, отставив ноутбук, Денис соизволил пролить свет на этот ребус.

— Светлячок! Я дурак. Я боялся, что могу разбить твое сердце и согласился на твое участие в конкурсе. Но теперь уже я боюсь, что ты меня можешь бросить. Твои соблазнительные локоны или дерзкий хвост будят во мне самые низменные чувства. Хочется схватить его, намотать на руку, как гриву своенравной лошадки, и не отпускать. Я жутко ревную тебя. Была б моя воля, я б на тебя паранджу надел. А так я собираюсь заплетать тебе косичку, как своей маленькой, беззащитной девочке. С косичкой — ты родная, знакомая. И я боюсь тебя потерять.

— Что? — прыснула она от смеха. — Заплетать мне косичку? Ты серьезно?

— Серьезно. Мы ж договаривались, что твоя независимость закончилась вместе с проектом. Я отвечаю за тебя, не ограничиваю твою свободу, но ты меня слушаешься, когда это нужно.

— Мы не договаривались. Просто ты изложил свою позицию и надулся, как маленький. А у меня не хватило духу тебя расстроить. И самое лучшее решение — это прислушиваться к мнению другого. Я не вынесу, если ты будешь пытаться меня прижать к ногтю.

Денис испугался. Даже не применяя пыток, он узнал от Дарьи некоторые подробности семейной жизни Светлячка, и теперь боялся чем-то напомнить поведение ее бывшего. Но с другой стороны, он влюбился в маленькую потеряшку, робкую и ранимую, которую с первой минуты хотелось защищать и оберегать. И в этом он видел высший смысл отношений мужчины и женщины. По-другому он себе не представлял. А нынешний Светлячок уже не был такой стесняшкой. Но по-прежнему был любимым. И наверно, еще больше, чем раньше.

Света, прижатая его подмышкой, осторожно высвободилась и, лукаво улыбаясь, как кошечка, промурлыкала:

— Значит, отлились кошке мышкины слезы?

— Я кошка? — подозрительно сощурив глаза, словно приготовившийся к броску хищник, с притворной угрозой спросил он. — И я заставлял тебя плакать?

— Ну, не плакать…Но за валерьянку хвататься точно, — страдальчески закатила глаза Света. И посерьезнев, прибавила. — Давай без правил. Ты знаешь, что может обидеть меня, я знаю, чего не выносишь ты. Будем беречь друг друга. Вот и все.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Ее мягкий голос, любящий и нежный, ласкающий взгляд словно окутывали умопомрачительно сладким коконом, даря ощущение нереального счастья. Денис сглотнул комок, застрявший в горле от волнения. Маленький мудрый Светлячок — это подарок Судьбы! Он суеверно хотел сплюнуть через плечо, чтоб не сглазить.

Сейчас он осознал, что утро начал не так, как обычно, и, чтобы исправиться, ловким движением опрокинул Свету на спину. Зафиксировав ее руки над головой, провел голодным взглядом по ее губам. И как всегда, сбивая дыхание, в груди полыхнул жар. Он никак не мог насытиться своей любимой, пусть еще не женой. Этот последний пунктик ему предстояло преодолеть.

Он понимал, что тянуть нельзя. Это просто неприлично, но многолетние холостяцкие установки до сих пор мешали ему сделать предложение.

И Судьба снова преподала ему урок, который он не усвоил с первого раза — все нужные слова необходимо говорить вовремя, чтобы не получилось, как в судебной практике, только с точностью до наоборот. «Все НЕсказанное может быть использовано против вас».

Его родной дед, отец отца, такой же упрямый и бескомпромиссный, имел еще одного сына и двух внуков от него. И поскольку он никогда не интересовался их жизнью, не приветствовал семейные сборища и отличался совершенно дурным нравом, его наследники платили ему тем же. Вот такая семейная гармония.

Вернее, так было не всегда. Детские годы Дениса были согреты теплом любви бабушки, которая умудрялась одним ласковым взглядом укрощать домашнего тирана. Но она рано умерла. И дед, очевидно, чтоб не показать своего горя, отогнал от себя всех. А эти самые «все» будто обрадовались возможности не общаться с ним, не терпеть его скверный характер и начать жить своей жизнью.

О стакане воды на смертном одре дед не беспокоился, цинично заявляя, что его бизнес — это гарантия любви и заботы в случае болезни со стороны наследничков. И стоит ему только щелкнуть пальцами, как они сбегутся лизать пятки. Ведь магическое слово «НАСЛЕДСТВО» подействует лучше, чем любой эликсир любви.

Долгие годы он прожил в изоляции от близких, с головой погрузившись в бизнес. Однако годы уже стали брать свое, и старый волк — одиночка, подкошенный болезнью, вспомнил про сыновей и внуков.