Москва навсегда. О нелюбви и не только - Сергей Жарков Страница 56

– Ну и вот, – продолжил Золотарев. – У него в теракте в Домодедово директор погиб! Он стал директором, а две недели назад он позвонил мне, предложил встретиться. Предложил работу! А что? Сколько можно у Уланова на откатах сидеть! Большой проект закрыли. Премиальные я получил. Ипотеку почти выплатили, осталось 200 тысяч! И все, из этой конторы ухожу.

– А по деньгам?

– Конечно больше. Но процентов со сделок нет! Ну, сам посуди, Миша! На откатах вечно сидеть не будешь! Раньше или позже эту лавочку прихлопнут. И зачем мне это? Или посадят, или волчий билет на всю жизнь. Да и здесь интересней! Два направления: электронное СМИ и маркетинг.

– Ты скажи, что, пить совсем бросил? – заговорил долгое время молчавший Романов.

– Перешел на молоко… – только успел ответить Золотарев, как зазвонил дверной звонок. – Сиди, – сказал он жене, – открою.

Пришли соседи – Савченковы Лена и ее муж Виктор.

– Женька приболел, оставила дома со свекровкой, – сказала Лена про сына, снимая верхнюю одежду вслед за мужем, невысокого роста плотным блондином, с типической подмосковной физией, приплюснутым носом, лицом в блин, сероглазым, плотным, уже пузатым мужчиной средних лет. Они прошли в комнату.

– Витька не пьет, – сразу и категорически заявила Лена Никите, который при виде гостей начал разливать водку в ожидавшие гостей свободные рюмки. – А мне налейте 50 грамм.

Виктор, познакомившись со Зваричем и Романовым, глядел угрюмо.

– А что не пьешь? Болеешь чем? – спросил Никита у Виктора.

– На Новый год свое выпил! – за мужа ответила жена. – Еще от того не отошел. Хватит!

– Да ладно, ты! – сварливо ответил Виктор жене. – Бабы, что с них взять! – почему-то сказал он и замолчал.

– Сиди уж! – не пропустила жена.

Тот промолчал.

Зварич, Золотарев и Никита улыбаясь, следили за небольшой перепалкой новых гостей. Потом Зварич взял инициативу на себя:

– Ну, давайте выпьем за Ивана, сегодня его крестили! Стал крещеным человеком!

– Давайте, – Золотарев и Виктор поддержали тост стаканами с соком.

– А кто крестные? – после того как выпили и закусили, спросила Лена. Она накладывала себе «мимозу» и внимательно разглядывала золотаревских друзей, пытаясь понять, кто из них.

– Крестной – сестра, но она в Томске. А крестным – Никита, – показал на Романова Золотарев и, заулыбавшись, добавил: – Кстати, он сам некрещеный!

– Как это? – недоуменно спросила Лена.

– Ну, некрещеный, и все!

Романов довольно и молча улыбался.

– Так ведь нельзя!

– Кто тебе сказал, – возразил ее муж Виктор.

– Да нельзя, я говорю! Должен быть крещеный. Как он сам-то некрещеный – и крестный?!

– Ну и что? – ответил Золотарев. – Там, – он кивнул головой вверх. – Разберутся, а в церкви мы ничего не сказали. Вот и все.

– Ну, я не знаю! – подставляя свою рюмку Романову, ответила Лена. Выпили еще, и еще. Закусили, Марина принесла новую порцию котлет. Лена, поев, начала помогать Марине убирать грязную посуду, вышла из-за стола, ушла на кухню, а ее муж, наевшись, откинулся на спинку стула, заговорил:

– У нас люди, москвичи, – он постучал указательным пальцем левой руки по виску, тяжеловатым оценивающим взглядом оглядел Золотарева и его гостей, прикидывая, будет ли к месту мат. – Я мебель устанавливаю. Так они купят себе кухонный гарнитур за сто тысяч, я приезжаю ставить, а у них ни схемы сборки, ни гарантийного талона нет! Даже не взяли в магазине! Будто килограмм помидор купили. Сумасшедший народ!

Зварич и Романов еще выпили по рюмке. Виктор водку не замечал, продолжил рассказывать Золотареву про сумасшедших москвичей, покупающих дорогую мебель.

– Машины по пятьдесят тысяч баксов, а на платную парковку деньги жилят! Что за люди! – снова недоумевал он.

– …Я знаю, ты путинист! – экспансивно восклицал Зварич, заведший на другом конце стола свою любимую политическую тему.

– Да нет, – отвечал спокойный, уверенный Романов. – Он мне плохого ничего не сделал, что мне его критиковать. Деньги нам за экспедиции платят? Что я буду…

– Нет, ты должен! Нельзя, мы вот так и сидим все! А надо выступать против них, этого Медведева и Путина! Что они творят в стране!.. – горячился Зварич.

– У нас так все нормально. Я квартиру купил.

– А я нет!

– Так ты побольше по путешествиям поезди и никогда не купишь! – вставил свое Золотарев.

– Ты тоже путинист! – ответил ему разгоряченный Зварич.

– Да ты же знаешь, я вообще коммунист! – возразил Золотарев.

– А! – обрадовался новой жертве Зварич.

– Но только не этих современных Зюганских там разливов, а я про СССР говорю!

– Я так и знал, Золотарев! Ты сталинист! – обрадованно закричал Зварич, подставляя свою рюмку Романову. Виктор, поняв, что говорят о больших делах, перестал рассказывать про мебель и сумасшедших москвичей, склонив голову на один бок и не глядя ни на кого, слушал.

– Да нет, я ленинист! – заразившись спором, так же горячо ответил Золотарев. – Это вы все либералы, консерваторы, все были в комсомоле и партии, а как раненый лев умер, из партии и комсомола повыскакивали и как злобные карлики стали его пинать!

– Какой лев? – непонимающе спросил Виктор у Золотарева.

– Да подожди ты, Витя! – отмахнулся от него Золотарев.

– Да ну их, – сказал Романов Виктору. – Ты футбол или хоккей смотришь?

В это время в зал вошла Лена с чашками для чая.

– Так, мужики! – грубовато прервала она все споры – Хватит про свою политику! Идите Марине помогите торт принести, и к чаю!

– Да что она, сама не справится, что ли?! – ответил Золотарев, но пошел вместе с Никитой помогать жене. Зварич с Виктором пошли на площадку покурить.

– Давайте выпьем за хозяйку, которая тут все нам наготовила! – предложил тост Никита всем вернувшимся за стол спорщикам.

– Давай, выпьем! – этот тост дружно поддержали все, политика и футбол на время были забыты.

Прошло положенных две недели со дня заявления об увольнении, которые Золотарев отработал в фирме Уланова. Сегодня, 1 февраля, он первый день выходил на новую работу. Поднявшись на третий этаж здания, где располагались офисы он прошел, как ему и говорил ранее Крайнов, к 318-му кабинету. Вошел в секретарскую.

– Здрасти! А вы куда? – неожиданным вопросом встретила его секретарша Марья Игнатевна.

«Что за дурацкий вопрос, – недовольно подумал про себя Золотарев. – Как с луны свалилась».

– Я на встречу, я Золотарев. – ответил он.

– Аа, поняла, – ответила та. – Проходите, вас ждут.