Любовь как в кино - Виктория Ван Тим Страница 56

Я наполовину готова. Макияж нанесен, волосы накручены на горячие бигуди, правда, я еще в домашних штанах и тапочках. Не знаю, куда мы идем и что мне надеть. Знаю, по крайней мере, чего не надевать – после двух-то часов канала о моде.

– Красивое. Мне нравится, – говорю я Элли. Она крутится передо мной, демонстрируя платье, и снова исчезает в ванной.

Чтобы убить время, сажусь за письменный стол и захожу на «Фейсбук». Хорошо бы Элли просто мне позвонила, и мы договорились бы о встрече в каком-нибудь кафе. А вместо нее пришел бы… Ладно, проехали. Его нет здесь, он не пытался звонить и вообще ничего не сделал, просто снова исчез.

Да, наши эпизоды закончились. Финал всех разочаровал, по экрану бегут титры, а Роджер Эберт ставит картине низший балл.

О, новый запрос в друзья. Имя – NY152. Это еще кто такой? Мышкой навожу курсор на фото, чтобы его увеличить, но там лишь стандартный аватар. Убираю курсор и замечаю, что от загадочного NY152 есть сообщение.

Дорогая Продавщица!

Я хочу так начать это письмо, как будто мы продолжаем прерванный разговор. Надеюсь, вы не откажетесь вступить со мной в переписку. Что ответите? С нетерпением буду ждать, когда на моем экране появится короткая фраза: «Вам письмо». Или в данном случае: «У вас сообщение».

Шейн! Это из фильма «Вам письмо».

Перечитываю текст, шепча каждое слово. Меня разбирает любопытство. Нажимаю кнопку «Принять» и вижу, что это совершенно новый аккаунт. Я пока единственный друг пользователя NY152.

Герои Мэг Райан и Тома Хэнкса никогда друг друга не видели. Они болтают по Интернету о мелочах повседневной жизни. Не обсуждают ничего важного. Никаких серьезных вопросов.

У меня есть вопросы. Но я пока не готова их задавать.

Нажимаю «Ответить». В задумчивости кусаю ноготь, пытаясь вспомнить сцену из фильма. Он говорит о своей собаке, об осеннем Нью-Йорке… А что она пишет в ответ? Гуглю сценарий фильма, чтобы найти точную реплику.

Дорогой NY152!

Вы спрашиваете, что я отвечу? Иногда я задумываюсь о своей жизни. Почему я делаю то, что я делаю? Потому, что мне это нравится, или потому, что у меня нет отваги на что-то другое? Мне очень нужен ответ. Я так хочу избавиться от этого вопроса, послав его в никуда, в космос…

Пару минут смотрю на экран, не отправляя письмо. Ничего, отваги хватит. Нажимай.

Возможно, у меня хватит отваги и на все остальное. Возможно, уже пора.

Пора поговорить с мамой, с семьей… Я уже пробовала говорить с Тоней. Мне следует попытаться еще раз. Усилить конфронтацию. Тогда мне станет легче. Может быть.

С глубоким вздохом откидываюсь на спинку стула.

– Элли! Позволишь мне воспользоваться твоим аккаунтом на «Фейсбуке»?

– А зачем? – Она выглядывает из ванной.

– Если я поеду к Тоне, она меня попросту не впустит, но если я напишу от твоего лица, то смогу ее выманить.

Элли недоверчиво смотрит на меня.

– Просто поговорю. – Я просительно склоняю голову к плечу. – Мне нужно разобраться с ней раз и навсегда. Пожалуйста.

Кивнув, она подходит к компьютеру и вводит свой логин и пароль. Открываю форму для нового сообщения и пишу от лица Элли, под ее же бдительным оком. «Бульк!» – звучит вдруг сигнал чата.

Тоня: Привет, Элли.

Я прищуриваюсь.

– О, с тобой-то она, конечно, разговаривать будет.

– Кенз, что ты задумала?

– Увидишь, – сдвигаюсь на краешек стула, чтобы она могла сесть рядом со мной, и печатаю ответ.

Элли: Я знаю, что ты сделала.

Тоня: Тоже мне, Эйнштейн. Все знают. Брэдли прокричал на все поле.

Стучу по клавишам быстрее, сильнее – и отправляю.

Элли: Я видела тебя кое с кем. Ты ведь не от Брэдли беременна, так?

Вернуться. Еще одно сообщение.

Элли: Встретимся в «Сафии» в пять. Нужно поговорить.

Элли придвигается ближе.

– Что такое ты, черт возьми, видела? Ты ведь всю ночь была дома?

Не реагирую. В ожидании ответа Тони не отрываю глаз от экрана. Пальцы замерли над клавиатурой. Под окошком чата серыми буквами сообщается, что Тоня пишет… Эта надпись мигает, дразня меня. Удары сердца отсчитывают время.

Боже мой, что она там печатает?

Погодите-ка, серая надпись исчезла. Наклоняюсь к экрану, желая удостовериться, что глаза меня не обманывают. Зеленая точка пропала. Я нажимаю на фото в окошке чата, и выскакивает напоминание: «Этот пользователь вышел из чата, но вы все равно можете отправить ему сообщение».

Что? О да, я отправлю сообщение. Она его получит. Вновь барабаню по клавишам:

Элли: Тоня, я знаю, что ты беременна и ребенок не от Брэдли. Я знаю, чей он. Я также знаю, что ты задумала. Будь в офисе в пять, или узнают и все остальные.

Честно говоря, я не уверена на сто процентов. Однако у меня есть кое-какие подозрения. Хватаю за руку Элли и беру свою сумку.

– Ты поведешь машину, идем.

– Нет, свет не зажигай, – говорю я Элли, когда мы заходим в офис.

Элли отключает сигнализацию, и мы крадемся дальше, ступая тихо, как мыши.

– Если я права… – смотрю на настенные часы. – Она будет здесь менее чем через десять минут. Ты должна вытянуть из нее правду о том, что на самом деле здесь происходит.

Я не рассказала Элли всю свою теорию заговора. Просто я ни в чем не уверена.

Все это может оказаться полным бредом.

Элли в недоумении качает головой.

– Мы и так знаем, что происходит: у нее два парня, один из них Брэдли, и она беременна.

– Просто разговори ее. Пожалуйста. Надо вывести ее на чистую воду… и тогда, наверное, я смогу поставить для себя в этой истории точку.

Или выложить все на «Фейсбук» – в том случае, если она не пожелает признаться во всем Брэдли и тем, кто в этом участвует. Я собираюсь записать на телефон все, что она скажет.

– Хорошо. Я, конечно, целиком за то, чтобы поставить точку. Только должна тебя предупредить: если нас арестуют, твоя фотография выйдет ужасной.

Я до сих пор в тапочках, домашних штанах и с бигуди на голове.

Без разницы. Выстукиваю пальцами дробь по столу и смотрю на часы. Черт, она ведь живет всего в пяти минутах ходьбы.

– Нам нужно спрятаться!

Мы обе лихорадочно крутимся в поисках укрытия, словно кто-то только что крикнул: «Кто не спрятался, я не виноват!»

– Подожди. – Элли в замешательстве останавливается. – Зачем мне прятаться, если я с ней встречаюсь?