Любовь как сон - Вари Макфарлейн Страница 56

Вино – тот еще наркотик. Если бы Анна не проглотила свою порцию так быстро, то, возможно, передумала бы. Неловкость во время поездки в такси неуклонно росла. Даже в лучшие времена приглашать Джеймса Фрейзера к себе было бы не лучшей идеей, но сейчас, когда они только что побывали в его доме, словно сошедшем со страниц глянцевого журнала? Она не успела прибраться!

Даже когда вещи лежали на своих местах, квартира Анны не предназначалась для осмотра. Она создавала хаос из того, что любила и в чем нуждалась. Он воплощал ее душу. Стоило ли пускать за порог Джеймса Фрейзера?

– Знаешь, квартира у меня совсем не как в кино, – шутливо сказала она, вставляя ключ в замок на облупленной двери.

– Вряд ли я испугаюсь. Мне приходилось жить в холостых квартирах во время учебы, да и потом, – сказал Джеймс. – Разве что у тебя на батарее тоже сушатся мужские трусы.

Тем не менее она с особым стыдом осознала, как тесно в коридоре, как низок потолок, какой разрозненной и неуклюжей кажется разнокалиберная мебель.

– Очень милая квартира, – любезно произнес Джеймс, когда Анна предложила гостю сесть на вылинявший красный диван и налила вина.

– Да ты шутишь.

– Что ты. Очень уютно.

В гостиной были обои творожного цвета, на стенах висели дешевые лакированные полки. Над маленьким эмалированным камином стояла в рамке репродукция оригинальной, в стиле ар-деко, обложки к «Великому Гэтсби». Анна зажгла на каминной полке чайные свечи, надеясь, что это отнюдь не выглядит провокацией. Просто она решила, что в тусклом свете комната покажется пригляднее.

– Если я продам дом, то перееду куда-нибудь попроще. Нынешний район на одну зарплату я себе позволить не могу, – сказал Джеймс, и они вежливо побеседовали о достоинствах различных районов.

Вскоре стало понятно, что оба слишком пьяны, чтобы сосредоточиться на документальном историческом фильме. Пусть у Анны было не так чисто и просторно, как у Джеймса, зато ее квартира позволяла расслабиться.

Она включила музыку и принялась рассматривать свою единственную полку с дисками. Анна подумала: типичная подборка немолодой одинокой женщины, которая получила большую их часть в качестве бесплатного приложения к «Санди мэйл». Наверное, она должна была обидеться на подколки Джеймса, но за его поддразниваниями не ощущалось никакой злой воли. Когда он шутил или смеялся над ее ответами, Анна чувствовала лишь искреннюю радость и от души веселилась.

– Даже не представляю, какие диски у тебя самого выставлены напоказ. Наверняка что-нибудь донельзя пижонское.

– У меня нет дисков, я их выкинул вместе с катком для белья. А какая твоя любимая песня? – спросил он, изучая стойку с дисками.

– «Ты любишь веселиться». Она исполнена надежды.

– Да уж. Речь в ней идет о женщине, которая охмурила электрика с огромными усами. Если бы я вдруг решил поверить в чудеса, то предпочел бы начать с чего-нибудь другого.

– Спасибо, что испортил удовольствие, – сказала Анна, откидываясь на спинку дивана.

– Можно? – спросил Джеймс, продолжая изучать содержимое полок, как гость, ищущий тему для разговора.

– Мне нечего стыдиться, – заявила Анна. – А если и есть, то я слишком горда.

– Не верю своим глазам – любовные романы? – воскликнул он, указывая на ряд тонких красных томиков, стоявших на полке на уровне лица.

– Мне нравятся любовные романы, – сказала Анна. – И я отказываюсь называть это порочным удовольствием.

– Было бы хоть удовольствие…

Джеймс вытащил одну из книг и повертел в руках.

– «Любовница лорда». «Он может с ней переспать, но она никогда не будет носить его имя!» О господи.

– Это историческая серия. Не самая рискованная.

– Слушай, я не понимаю. Ты, умная и веселая, читаешь дурацкие романы?

– Зато смешно, – ответила Анна.

Джеймс сделал скептическую гримасу, вернул «Любовницу лорда» на место, поставил бокал на каминную полку и вытащил следующую книгу. Открыв ее наугад, он зачитал вслух:

– «Жестокий взгляд лорда Хейзелмера прошелся по юному дрожащему телу Тары, как грабли по горячим угольям». Кошмар! Кто-нибудь вообще редактировал эту чушь? «Она изображала кокетку – она, простая знахарка! Ему хотелось унести ее, как викинг уносит награбленную добычу. Но этой добычей была женщина – женщина, которую он не мог сделать своей женой. Ни за что. Он хотел сделать то, что сделал бы, обретя такое сокровище, всякий мужчина, в чьих жилах течет горячая кровь, и был готов отречься от бремени титула и огромного наследства…» Бог мой, огромное наследство!.. «Он оставался мужчиной с мужскими нуждами». Мне сначала показалось, что здесь написано «ужинами». «Сними блузку», – прохрипел он. «Прохрипел», вот ужас-то! Как?! Ну-ка, я попробую еще разок: «Сними блузку!»

Джеймс произнес это чревовещательским голосом, и Анна расхохоталась так, что на глаза навернулись слезы.

– Да уж, очень смешно, ты права, – сказал он. – Правда, шутка утратит прелесть новизны задолго до конца книги. Почему женщины так любят романтику? Ева терпеть не могла цветы, шоколад и все такое, зато, когда у нее был ПМС, она смотрела эти жуткие фильмы, когда какой-нибудь парень на закате бежит за автобусом, чтобы сказать женщине, что она сделала его лучше и чище. Что тут такого увлекательного?

– Ты правда хочешь знать или задаешь риторический вопрос?

– Я правда хочу знать. И понять. Не исключено, что потом я захочу тебе помочь.

– Если только не будешь смеяться… – Анна положила на колени старую бархатную подушку и крепко обняла ее. – Все дело в шикарном жесте. Вот в какую точку бьет романтика. В обычной жизни никто не объясняется в любви так страстно. Ты просто замечаешь некоторые признаки интереса, потом оказываешься в постели, и это становится привычкой. А романтический герой говорит женщине то, что ты сама очень хочешь услышать, но никто никогда тебе это не скажет.

Джеймс кивнул.

– «Заключи меня в объятия, согрей, о нет» и все такое?

– Да. То, что привносит смысл. То, что объясняет, почему «она» так необыкновенно важна для «него». То, благодаря чему она поймет, что ее чувство разделено.

Анна не стала добавлять, что в ней самой это желание, вероятно, возникло потому, что в прошлом никто не желал быть застигнутым рядом с Аурелианой Алесси.