Любовный пасьянс - Саманта Фостер Страница 56

Элли познакомила мужчин, а когда все вошли в дом и Бесс, наконец, оправилась от удивления, рассказала им, зачем они со Стивом приехали.

— Жаль только, что твоего батюшки тут нет, — печально сказала старушка.

Она была такой же седовласой, как и ее муж, и лицо ее также избороздили морщины.

— И все-таки я совершенно не пойму, зачем тебе понадобилось ехать венчаться в такую даль, — она легонько дотронулась до руки Такера. — Элли не нужны всякие ужимки и объяснения, молодой человек. Вы вообще знаете, что за невесту себе выбрали?

— Все он знает. Мы очень хорошо понимаем друг друга, — с горечью сказала Элли, когда преподобный Джек ушел в дом. Она вымыла руки, умыла лицо и принялась вытираться махровым полотенцем. — Сейчас мы поженимся, и ты уедешь из Аризоны. Так лучше для тебя.

Стив кивнул:

— Я подпишу контракт, в котором передам тебе свою долю. Преподобный Джек и Бесс будут свидетелями. Мои вещи у Мей Спрейберри. Там ты найдешь все документы.

Не желая слушать, Элли торопливо направилась в дом. Вообще-то, у нее никогда не было иллюзий насчет прекрасных свадебных церемоний. Она слишком много не думала о замужестве. И все-таки ей казалось, что такой незаурядный случай в жизни должен быть более торжественным, а слова Стива превращали все в обыкновенную сделку. Когда Бесс предложила ей надеть свою фату, Элли сначала наотрез отказалась:

— Неужели мне это одевать на куртку?

— Сделай, пожалуйста, так, мне это будет очень приятно!

Бесс нежно сжала обветренные руки Элли и подала ей невесомую кружевную паутину фаты, увенчанную изящной диадемой в виде шелковых колосьев.

— Я хранила ее сорок лет.

Глаза Бесс затуманились.

— Все-таки у невесты должно быть, что-нибудь такое. И вот еще букет цветов. Они, правда, голубые, но зато совсем свежие.

Элли сдалась.

Бесс настояла на том, чтобы Элли встала рядом со Стивом. Невеста при этом изо всех сил пыталась изобразить на лице счастливую улыбку. Слова преподобного Джека сливались в монотонное жужжание, но ей, очевидно, удавалось разбирать в нем что-то, так как она иногда отвечала вместе со Стивом на полагающиеся вопросы.

— Кольца есть? — священник посмотрел на Такера.

— Нет, колец нет.

Жужжание возобновилось с новой силой, потом оно стихло, и Стив повернул ее к себе, поднял вуаль и обнял. Губы мужчины коснулись ее губ, но не так, как обычно, когда от его поцелуя у Элли перехватывало дыхание и слабели ноги. Нет, это был тот целомудренный мгновенный поцелуй, которым жених и невеста обмениваются в церкви на глазах у целой кучи родственников и знакомых. Но даже от этого стремительного поцелуя веяло такой страстью, таким пламенем, что Элли почувствовала, как ее всю охватило легким жаром и закружилась голова.

Все! С этим пора кончать. Достаточно того, что ей пришлось выйти замуж за этого глупца! Элли показалось, что все тело у нее вдруг стало ватным, словно у тряпичной куклы, и тогда она обхватила Стива руками за шею, чтобы не упасть, и уже сама прильнула губами к его лицу, чувствуя, как все ее тело дрожит и сгорает от желания.

— Ну вот! А теперь мы будем праздновать!

У Джека имелась бутылка виски, которую он хранил на лекарство и для всяких экстренных случаев. Старик разлил спиртное и провозгласил тост, желая молодым счастья и долгой жизни.

Элли сразу выпила свою порцию, надеясь, что от этого разойдется комок в горле и утихнет сердце, поскакавшее галопом. И все же, когда настало время подписывать свидетельство о браке и контракт, приготовленный Стивом, рука Элли дрогнула. Неужели, в самом деле, Стив Такер стал ее мужем? В голове у молодой женщины шумело, в ушах стоял, звон.

Стив, как раз наоборот, чувствовал себя превосходно, и мысль его работала необычайно ясно.

Поэтому, когда преподобный Джек предложил новобрачным свободную комнату, он охотно согласился. Мысль о том, что ему представилась возможность провести первую брачную ночь с Элли на мягкой постели, была слишком хороша, чтобы отказаться от нее. Не торопясь, специально на виду у Элли, он сунул свидетельство о браке и контракт в карман перед тем, как садиться ужинать.

Вскипев от наглости Такера, Элли помогла Бесс сложить драгоценную фату. Похоже, Стив думает, что у него еще будет и брачная ночь, но это не входило в условия их договора. Единственное, чего ему удалось добиться, это того, что она теперь постоянно думает о нем. Но, хватит! Довольно же он мучил ее.

Когда, наконец, хозяева пошли спать, молодые направились в отведенную для них комнату. При слабом свете единственной свечи молодая жена зашипела, яростно потрясая кулаком перед носом своего суженого:

— Ты что, чертово семя, думаешь, я не поняла, что за игру ты ведешь? У нас, между прочим, была договоренность!

Не обращая внимания на ее угрожающий тон, Стив похлопал по карману, где лежали документы.

— Все это станет твоим, но утром, — сказал он, снял пиджак и повесил его на спинку стула, стоявшего у него за спиной.

Первой мыслью Элли было схватить этот пиджак и… А что, собственно, делать потом? В следующее мгновение этого уже просто невозможно было сделать, потому что она, как зачарованная, засмотрелась на Стива, который вытащил рубашку из брюк и принялся медленно расстегивать на ней длинный ряд пуговиц. Затем он неторопливо снял рубашку и повесил ее туда же, на стул, после чего тепло улыбнулся и произнес:

— Как я рад, что мы, наконец-то, можем спокойно провести ночь.

— Чтоб ты провалился! — Элли снова взмахнула кулаками. — Ты же говорил, что уедешь! Мне следовало догадаться, что ты не выполнишь свое обещание.

Стив тяжело вздохнул, повернулся к ней спиной, словно специально давая ей возможность понаблюдать, как перекатываются на его широкой спине бугры мышц, а сам принялся стаскивать ботинки. Ей в глаза бросились шрамы, оставленные ножом Тавиза, и она тут же подумала, что он рисковал собой ради ее спасения. Каким мелким и ненужным показался ей самой охвативший ее гнев, но Элли ничего не могла с собой поделать. Она раздражалась уже от того, что при всем своем старании не могла почувствовать при взгляде на Такера ничего, кроме восхищения. И то, что комната была освещена единственной свечой, только усложняло все до предела. Тени плясали на его мускулистом теле, и от этого он становился особенно желанным, особенно красивым какой-то греховной, дьявольской красотой. По-прежнему обнаженный по пояс, Стив склонился над кроватью, откинул покрывало и повернулся к женщине, так неожиданно ставшей его женой. У Элли сразу перехватило дыхание, а сердце учащенно заколотилось в груди.

— Пожалей ты меня, Элли, — тихим голосом, глухим от желания, сказал он.

Она стала его женой, но, возможно, всего на одну ночь, и Стив хотел, больше всего в жизни хотел, провести остаток этой ночи в объятиях Элли.

— Я старательно соблюдал условия нашего соглашения, но сегодня ночью…