Просто незабываемая - Мэри Бэлоу Страница 56

«Просто потому»!

– Это будет только проявлением вежливости, Лусиус, – присоединился к разговору его дедушка, – потому что именно ты предложил вызвать ее.

– Да, верно, – согласился Лусиус. – Надеюсь, ее приезд произвел желаемый эффект.

– Миссис Мелфорд сообщила, что свершилось чудо и мисс Дрисколл поправилась в течение часа после приезда внучатой племянницы, – сказал ему дедушка. – Твое предложение, Лусиус, оказалось целительным. Могу я написать, что ты, так же как я и Эйми, принимаешь приглашение?

Лусиус так и стоял с пустой тарелкой в руке – его аппетит куда-то подевался. Тогда в Сидней-Гарденс, глядя, как Фрэнсис убегает из беседки после того, как отказалась выйти за него замуж и дать разумное объяснение своему поступку, он подумал, что если когда-нибудь и увидит ее снова, то это, вероятно, произойдет очень не скоро.

И все же он специально устроил все так, чтобы она приехала в Лондон. Неужели теперь он собирается избегать ее?

– Да, сэр, прошу вас, – как можно беззаботнее ответил он дедушке.

– С нетерпением жду этого визита, – сказала Эйми, снова занявшись своим завтраком. – А ты нет, Лус?

– Конечно, и я тоже, – коротко ответил он, положив себе на тарелку жареную картошку и потянувшись за сосисками.

Он, наверное, поведет себя глупо и, подобно какому-то влюбленному идиоту, будет, например, считать часы, остающиеся до того момента, как он снова увидит Фрэнсис.

А Фрэнсис? Ждет ли она с нетерпением этого визита?

Фрэнсис начала думать – и надеяться, – что ее двоюродные бабушки забыли о своем намерении пригласить на обед графа Эджкома с виконтом Синклером и Эйми Маршалл, потому что прошло уже два дня и речи об этом больше не заходило.

Эти дни она провела с удовольствием. За это время у ее бабушек – не только у бабушки Гертруды, но и у бабушки Марты тоже – заметно улучшилось и настроение, и здоровье, как, впрочем, и у нее самой. Ей доставляло радость быть с ними, чувствовать их любовь и заботу, ощущать себя частью семьи. В последние несколько месяцев она была несколько подавлена, а если говорить честно, то с самого Рождества пребывала не в лучшем настроении.

Фрэнсис решила, что пробудет с бабушками неделю и не станет переживать из-за своего возвращения в Лондон. В конце концов, она не собиралась никуда ходить, и непохоже, чтобы к ней приходили с визитами.

Однако на второй день ближе к вечеру оказалось, что она ошибалась относительно обеда и до прибытия гостей остались считанные часы. Бабушки объяснили, что держали все в секрете, надеясь, что для нее будет приятным сюрпризом, когда она в конце концов все узнает.

С одинаковым выражением чистого восторга на лицах они попросили ее надеть самое красивое платье и позволить Хэтти, их личной горничной, сделать ей подходящую для вечера прическу.

«Одно то, что Лусиус будет здесь через пару часов, весьма плохо, – думала Фрэнсис, торопливо поднимаясь по лестнице, чтобы должным образом одеться, – но еще хуже, что бабушки, по-видимому, настроены выступать в роли свах. Ужасно стыдно, если он или кто-либо другой это заметит!»

Она надела к обеду шелковое кремовое платье, которое взяла с собой в Лондон не потому, что ожидала получить шанс надеть его, а потому, что каждая леди во время путешествия должна быть готова ко всяким непредвиденным обстоятельствам, и у нее не хватило решимости отослать Хэтти и разочаровать своих бабушек.

Когда Хэтти закончила ее причесывать, Фрэнсис признала, что выглядит очень мило, и из-за этого расстроилась. Что, если Лусиус подумает, что все это она сделала ради него? Что, если то же самое подумают его дедушка и Эйми?

Они пришли на минуту раньше – Фрэнсис, конечно, взглянула на часы, стоявшие на полке камина в гостиной.

Первой в комнату вошла Эйми, от которой так и веяло юностью, и присела в реверансе сначала перед бабушкой Мартой, потом перед бабушкой Гертрудой, приветливо улыбнувшись каждой из них, а потом протянула обе руки Фрэнсис с выражением такой искренней радости от встречи с ней, словно они были давно расставшимися сестрами, – опасная мысль!

– Мисс Аллард, я так рада снова видеть вас! – объявила девушка. – И, как и предсказывал Лус, ваш приезд очень помог мисс Дрисколл.

Следующим вошел граф Эджком, слегка согнувшись, но с огоньком в глазах, и поклонился обеим пожилым леди, а потом протянул правую руку Фрэнсис.

– Если не так, то иначе, – сказал он, сердечно улыбаясь Фрэнсис. – Я хочу сказать, что перед смертью еще услышу ваше пение.

– Надеюсь, милорд, вы не собираетесь умирать слишком скоро. – Подав ему руку, Фрэнсис смотрела, как он подносит ее к губам.

Граф усмехнулся и, прежде чем отпустить Фрэнсис, похлопал ее по руке.

И последним вошел Лусиус, невероятно красивый в бледно-золотистом жилете и ослепительно белой кружевной рубашке.

– Мисс Аллард? – Любезно улыбнувшись бабушкам, он повернулся и официально поклонился Фрэнсис.

– Лорд Синклер. – Она сделала реверанс, и ей потребовалось усилие, Чтобы набрать в легкие воздух.

А бабушки улыбались и выглядели довольными.

За обедом, который начался практически сразу же, граф сидел в окружении бабушек, а у виконта по правую руку сидела Фрэнсис, а по левую – Эйми, и во время всего обеда и после него в гостиной не смолкал оживленный разговор.

Фрэнсис подумала, что вечер скоро окончится и ее мучениям придет конец, правила вежливости будут соблюдены и через пять дней она сможет вернуться в Бат к своей привычной жизни. Но почему-то Фрэнсис вдруг стало грустно от такой перспективы, несмотря на то что ей по-настоящему нравилась работа учительницы и что она любила своих учениц и своих верных друзей в школе.

– Я думаю, мисс Маршалл могла бы порадовать нас игрой на фортепьяно, если бы только в этом доме был инструмент, – сказала бабушка Марта. – И я знаю, что Фрэнсис могла бы доставить нам удовольствие своим голосом. Но я не стану предлагать, чтобы она пела без аккомпанемента, хотя отлично знаю, что у нее все прекрасно получилось бы.

– Она всегда предпочитала петь на верхних нотах, – объяснила бабушка Гертруда.

– Я очень рада, что здесь нет инструмента, – весело рассмеялась Эйми. – И думаю, дедушка и Лус тоже этому рады.

Тот, кто когда-нибудь скажет, что я хорошо играю, будет чрезвычайно добр ко мне.

– Не стану делать вид, что не разочарован тем, что мне не удастся еще раз послушать пение мисс Аллард, – сказал граф, – но нет худа без добра, я в этом убежден. Знаете, в Маршалл-Хаусе есть фортепьяно, и к тому же превосходное, и я с величайшим удовольствием приглашу вас, леди, отобедать там в один из вечеров на этой неделе. А потом, мисс Аллард, вы могли бы спеть в обмен на свой ужин. – Его глаза добродушно блеснули из-под седых бровей. – Если, конечно, захотите. Это вовсе не условия вашего приглашения на обед. Но вы ведь споете там для меня?