Два чуда для Папы Мороза - Вероника Лесневская Страница 56

Новый год

Никита

- Так, граждане дети, с наступающим вас, - доносится бодрый голос Толика.

И следом звучит радостный смех. Моих сыновей. Это был долгий и сложный путь, полный бюрократических препонов, невыносимо горьких слез Миры и, конечно же, палок в колеса от Солнцева. Пришлось подключить все связи, просить помощи, хотя прежде я привык действовать один и надеяться на себя.

Но теперь у меня семья. И ради нее я готов пожертвовать своими принципами. Да и самим собой, если нужно.

Цель оправдывает любые средства.

Выдохнув, заглядываю через проем двери в кабинет, где мальчики, чуть ли не высунув языки, рвут обертки на сувенирах, которые им Толик и Марья Тимофеевна подарили.

И все-таки волшебный праздник – этот Новый год…

Взяв в коридоре детские куртки, возвращаюсь ко всем, при этом аккуратно огибая елку. Бабуля ее как-то особенно красиво нарядила в этом году. Или мне кажется?

Подмигиваю Коле и Мите – и они тут же мчатся ко мне. Выхватывают свои вещи, одеваются сами. Только старший помогает молнию застегнуть младшему. Но в целом парни самостоятельные и серьезные у меня растут. Коля совсем взрослый – в первый класс пошел. А Митя скучает в детском саду и с нетерпением ждет следующего года, когда и ему в школу можно будет.

- Давайте собирайтесь. В темпе! – подгоняю их, а сам застегиваюсь спешно. – Иначе мама меня прибьет. Мы час назад дома должны были быть.

- А когда-то ты всю новогоднюю ночь на работе торчал, - намеренно подкалывает меня Кузнецов.

- Все меняется, - усмехаюсь я, помогая ребятам одеться и собрать их растрепанные коробки с подарками. – Так, поехали, ребята, - подталкиваю мальчиков в спины. – Домой, домой!

Оба внезапно останавливаются, разворачиваются и укоризненно смотрят на меня. Головами качают, будто я напортачил где-то. Так на Миру в этот момент похожи. И немного даже… на меня. Хотя немудрено. Повадки, речь, фразы – все копируют, словно я идол у них. Признаться, их отношение греет душу. Хочется стать для сыновей по-настоящему родным.

- Па-апа! – тянут возмущенно.

Я же улыбаюсь в ответ. Нравится, когда они зовут меня так. По-домашнему. Без всяких приставок вроде «Мороза». Хватит, не чужие мы больше.

- Да что не так? – очнувшись, невольно повышаю голос я.

- В магазин надо. Мама гор-рошек пр-росила купить, - старательно выговаривает Митя, чтобы не картавить при этом.

Мира на протяжении всей беременности с ним занималась, а теперь, когда она родила и занята младшими Морозовыми, миссию по воспитанию старших на себя взял я. И вообще вожусь с Колей и Митей практически все время.

Иногда мне кажется, что и они присматривают за мной. Вот как сейчас. Следят, чтобы я поручение мамы выполнил.

- Черт, - по лбу себя хлопаю. – Горошек! Да это же дефицит сейчас, не добыть! Почему раньше не напомнили? – обреченно вздыхаю. - По пути в агентство бы заехали, пока ажиотаж еще не такой большой был.

- Ты не спрашивал, - привычно пожимает плечами Коля.

Своей невозмутимостью ребята в обычное время вызвали бы смех. Но сейчас я нервничаю. Хочу быстрее к Мире поехать. И к малышам.

Но тут этот дурацкий горошек нарисовался. Как пропуск в семью на Новый год, ей-богу!

Та-ак…

- О, Толик! – резко оборачиваюсь.

Подхожу к другу, киваю на бережно собранный им пакет – и Кузнецов все понимает без слов. Однако навстречу идти не спешит.

- Ну, нет! – выставляет ладони и подходит к пакету, прикрывая «новогоднее богатство» собой. - Я, можно сказать, впервые в жизни ничего не забыл. И домой к жене успеваю, - косится на часы. - А ты меня подставить хочешь? Опять в продуктовый заставить ехать? Ты хоть знаешь, какие очереди сейчас в супермаркетах? Хотя откуда… - отмахивается от меня, будто я безнадежен.

- Так, не перечить старшему по званию, - гаркаю я. – Считай, что это конфискация не сертифицированного товара.

- Да щас, - сопротивляется он. Борется до последнего. - Мой горошек лучший! Четко по списку жены. Не надо мне тут.

Закатываю глаза и руки на груди складываю. Набираю полные легкие воздуха, а мысленно подыскиваю аргументы. Но нет их. Я обложался, а друг бросает в беде.

- Папа, не так надо, - дергают меня сыновья.

- Что? – недоуменно оглядываюсь.

Наблюдаю, как они становятся между мной и Толиком. Коля притаскивает стул. Митя мигом взбирается на него. И тоном опытного декламатора начинает:

- Дело было в январе, стояла елка на горе…

- Эй, это что такое? – ошеломленно смотрит на меня друг, пока я чуть ли не пополам сгибаюсь от хохота.

Смеется и вошедшая в кабинет Марья Тимофеевна. Стирая слезы со щек и прыская, приближается к мальчикам, обоих в щеки целует. Она тоже привязалась к моим сорванцам за этот год, ведь я часто ребят в агентство с собой приводил. Для них это как аттракцион или экскурсия. И кинотеатр по совместительству, ведь Толик продолжает с ними сериалы смотреть, не взирая на бурчание Миры.

- Это оплата! – важно заявляет Коля.

- Капитан Кузнецов, - невинно лупает глазками Митя и просяще смотрит на Толика. – Давай делиться?

Мальчики умолкают как по команде, а Коля на меня озирается, прищуривается недовольно и палец к губам прикладывает многозначительно. Намекает, чтобы я хохотать прекратил. Проглотив очередной смешок, я киваю и пытаюсь принять серьезный вид. Но получается слабо, потому что ребята просто неподражаемы каждый раз, когда «идут на дело». Права была Марья Тимофеевна, называя их «организованной детской группировкой».

Но главное, что у Толика нет шансов выступить против них.

- Вот хитрые, все в тебя.

Смягчившись, Кузнецов треплет Митю по макушке, а Коле протягивает банку дефицитного горошка.

- Спасибо, капитан, - хором выпаливают дети.

Возвращаются ко мне, гордо передают добычу. И улыбаются лукаво, переглянувшись друг с другом.