Бумажные розы - Патриция Райс Страница 56

Тайлер подозрительно уставился на чистое личико малышки. Мария засмеялась и похлопала его своими пухлыми ручонками по лицу. Тайлер смешно надул щеки, качнул головой и издал неприличный звук. Мария зашлась в радостном смехе.

Тайлер опустился на стул и устроил ребенка у себя на коленях.

— Не думаю, что Эви накажет ее, она ведь еще совсем маленькая.

В это время на пороге показалась Эви с растопкой:

— С кем я должна что-то сделать?

Мария потянулась к чашке, которую Тайлер взял со стола. Видя, что она запросто может пролить на себя горячий кофе, он вынужден был быстро поставить чашку обратно.

— Ты ни с кем и ничего не должна делать. И вообще речи о тебе не было. Мы просто болтаем.

Эви метнула на Тайлера подозрительный взгляд.

— Заметно. Отодвиньте чашку от края стола, иначе Мария прольет вам кофе на колени.

Малышка тем временем, раскинув руки, прижалась к Тайлеру и заставила его обнять себя за спину. Затем, радостно смеясь, она взобралась на него с ногами, звучно чмокнула в щеку, затем слезла на пол и с широчайшей улыбкой на лице удалилась.

Растерявшийся Тайлер вновь потянулся к кофе, искренне жалея, что это не виски. Дэниел усмехнулся и заметил:

— Спросите Эви, какие у нее успехи в рисовании.

— В рисовании? Что вы тут задумали, пока меня не было? — Она вновь с подозрением оглянулась на Тайлера, который наконец-то получил возможность попробовать свои кофе.

Он пожал плечами и небрежно спросил:

— Что ты нарисовала за последнее время?

Эви бросила на своего брата возмущенный взгляд:

— Дэниел! Что ты наболтал Тайлеру? И вообще, ты что, следишь за мной?

Дэниел продолжал сидеть молча, вперив глаза в книгу, как будто не слыша его вопроса. Тайлер, сохраняя внешнюю невозмутимость, взглядом дал понять юноше: «Ты мне за это еще ответишь!»

— Я всего лишь задал простой вопрос. И выходить из себя совсем не обязательно, право. Может быть, стоит сменить тему и спросить, отчего вы с таким нетерпением ждете возвращения адвоката?

Дэниел мгновенно поднял голову, на что Тайлер довольно усмехнулся.

— Нет уж, решим сначала вопрос с моим рисованием. Вы что, подглядывали за мной? — строго спросила Эви, раскладывая на столе приборы.

Губы Тайлера тронула улыбка. Освещение в комнате было неважным, но от него не укрылся гневный румянец, выступивший на ее лице. Он понял, что задел больную струну, и это ему понравилось. Особенно учитывая, что она порой весьма ловко проделывала это с ним самим. И потом эта словесная перепалка отвлекала его внимание от Эви как от женщины.

— А я постоянно подглядываю за женщинами. Мне становится хорошо на душе, когда я чувствую, что знаю о леди больше, чем она обо мне. Так ты расскажешь мне наконец о своих успехах в рисовании или, может быть, мне стоит докопаться до всего самому?

— Нечего рассказывать, рисую и все, — сурово проговорила Эви и с шумом положила на стол ложку, которую до этого полировала полотенцем поистине с остервенением. — Почему бы вам не сходить помыть руки, пока Мануэль и Хосе не вернулись?

Тайлер покорно поднялся из-за стола, но не смог уйти просто так. Задержавшись у Эви за спиной, он быстро обнял ее за талию и поцеловал в шею. Он почувствовал, как она вся напружинилась под его руками, но в присутствии Дэниела он не мог себе позволить большего. Усмехнувшись, он легонько дернул ее за локон.

— Слушаюсь, мэм. Иду, мэм. А вы покажете мне свои картины, мэм?

— Я их больше никому и никогда не покажу! — тут же ответила Эви, бросив горящий взгляд в сторону Дэниела. — Никому!

Дэниел глянул поверх очков на дверь, ведущую в спальню Эви, которая в эту минуту как раз открылась.

— Никогда не загадывай наперед, сестрица.

На пороге стояла Мария, держа обеими своими пухлыми ручонками какую-то доску, которая была едва ли не больше ее самой. Широко улыбаясь, она втащила ее в комнату и безапелляционно заявила:

— Мое!

Присвистнув, Тайлер забрал ее у малышки и, прежде чем Эви успела помешать ему, повернул к свету. Это был подрамник с натянутым холстом. Он оказался настолько легким, что Тайлер от неожиданности едва не потерял равновесие, схватив его.

— Тайлер Монтейн, немедленно верните! В противном случае я перестану с вами разговаривать!

— Правда?

Он узнал черноглазого мальчишку, изображенного на переднем плане картины. Силуэт на заднем плане был лишь едва обозначен, но Тайлеру показалось, что это он. Слишком уж знакомой была поза: руки, засунутые в карманы брюк, отведенные назад плечи… Ребенок на картине как будто что-то предлагал ему, но этот предмет был еще недорисован.

Тайлеру вдруг стало неловко.

В эту минуту Кармен загнала в дом нагулявшихся Мануэля и Хосе. Тайлер продолжал внимательно рассматривать полотно, но Эви вынуждена была отвлечься на ребят. Она послала их помыть руки и причесаться перед едой.

Тайлер тем временем молча передал картину Дэниелу, нагнувшись, подхватил на руки Марию и посадил на высокую табуретку, очевидно, специально предназначенную для нее. Мануэль и Хосе галдели без остановки, так что никто не заметил его замешательства.

Тайлер исподволь наблюдал за суетившейся вокруг стола Эви, а та следила, чтобы всем всего хватило, она опекала и Дэниела, который ел в своем углу. Его жена была не только красавицей и непревзойденной лгуньей, не только хозяйкой, которая без труда справлялась сразу с четырьмя детьми и с упрямым братцем в придачу. Оказывается, Эви обладала еще одним дарованием, о котором Тайлер и не подозревал.

«Интересно, сколько еще открытий я сделаю в отношении Эви Пейтон, прежде чем она накинет мне петлю на шею и придушит хорошенько?»