Портрет второй жены - Анна Берсенева Страница 56

Юрины глаза снова были полузакрыты, по лицу его волнами пробегали чувства, которые сотрясали его тело.

И самое сильное его содрогание Лиза ощутила в себе вместе с собственным, пронзившим ее сильнее тока, сильнее одной только телесной сладости, – так, как пронзает осуществленная любовь!..

Юра застыл над нею, словно возвращаясь откуда-то. Пот струился по его лицу, падал на Лизины губы солеными каплями, смешиваясь с ее счастливыми слезами.

Полумрак спальни охватывал их, лежащих теперь рядом в объятиях друг друга. Юра целовал ее лицо с невыразимой нежностью, его глаза полны были нежностью, но Лиза совсем не чувствовала в нем спокойной удовлетворенности. Наоборот, видно было, как он взволнован, как порывается что-то сказать.

– Лиза, Лизонька! – вдруг произнес он, слегка отодвигаясь от нее. – Можно я закурю?

– Конечно, Юра, о чем ты спрашиваешь!

– Я волнуюсь, мне так много надо сказать тебе… Нет, не много! Лиза, хорошая моя, я люблю тебя – и это все, что я хочу тебе сказать. Я представить не мог, что это так…

Его слова сотрясали теперь ее душу так же, как его тело сотрясало только что ее тело.

Юра протянул руку к столику рядом с кроватью, вспыхнул огонек сигареты, ярче высвечивая его лицо. Он словно боялся взглянуть на Лизу, пытаясь справиться со своим волнением. Тут же затушил сигарету в пепельнице, стоящей на столике, и снова обернулся к ней.

– Юра, милый, хороший мой, почему ты так взволнован?

Она вглядывалась в его лицо, стараясь разгадать причину его тревоги, но не могла понять… То, что она услышала, прозвучало так неожиданно, что Лиза едва не заплакала.

– Я не мог поверить, что ты можешь меня любить.

Услышать эти слова от самого удивительного, самого необыкновенного мужчины, какого она видела в жизни, – как непонятно это было, как необъяснимо! Но она не стала убеждать его ни в чем. Какие слова могли передать то, что происходило сейчас в ее душе?

– Единственный мой, я тебя люблю, – сказала она, приникая к нему, и он прижался щекой к ее волосам, замер, точно ее слова продолжали звучать в нем.

Потом Лиза приподнялась на локтях, приложила ладони к Юриным щекам, коснулась пальцами его ресниц, влажных, потемневших волос у него на лбу.

– Юра, счастье мое, я жить не могу без тебя, дышать не могу…

Она снова положила голову ему на грудь, чувствуя виском, как колотится его сердце.

Шрамы на его груди еще не посветлели – красные, напряженные, они казались совсем свежими. Их было несколько – один совсем близко от левого соска, и Лиза вздрогнула, увидев их прямо у своих глаз. Юра почувствовал ее испуганное движение, его рука тоже дрогнула на ее плече.

– Что с тобой? – шепнул он.

– Тебе… Тебе не больно? – спросила она. – Они выглядят так, как будто вот-вот лопнут… Я не подумала, что тебе может быть тяжело… все это.

Она не видела его улыбку где-то над своей головой, но тут же почувствовала, что он улыбнулся в полутьме.

– Не лопнут. Все прошло, Лизонька, не о чем волноваться. А хоть бы и не прошло – все равно… Я не хочу об этом думать, я о тебе буду думать, да?

Прошептав это, он подхватил ее под мышки, как маленькую – как когда-то на улице у Ингиного подъезда, вспомнила Лиза, – и подтянул повыше – так, что их губы снова оказались рядом и сомкнулись.

Они не спали всю ночь, отдаваясь неодолимой силе, влекущей друг к другу их души и тела, сотрясающей и ласкающей, страстной и нежной силе. Любовь соединила их этой ночью, и никто был не в силах и не вправе их разъединить.