Вечер в Венеции - Полина Поплавская Страница 55

– Как ты могла такое подумать? Франта не станет меня обманывать!

– Ну что ты, я не то имела в виду. – Божена попыталась не захохотать снова. – Но так мило с их стороны – оставить жертве телефон…

Карл встал и нервно заходил по кухне:

– О Господи, Божена!.. Франта даже не знает, куда они завезли ее! Я проболтался про клад – мне теперь и расхлебывать эту кашу. Но как? Как?!

Божена спокойно посмотрела на него. Ему казалось, что даже с сочувствием. И вдруг она встала и сказала просто:

– Ну что же, тогда заказывай обратный билет. Я согласна расстаться с дедушкиным кладом.

– Ты что, сама нашла клад?! – Карл в изумлении воззрился на нее. А потом он глупо заулыбался, и ей показалось, что сейчас он бросится к ней на шею.

Божена слегка отстранила его и договорила:

– Звони в кассу и собирайся в путь. В Праге тебе, судя по всему, придется несладко. А я тем временем все приготовлю. И… не задавай лишних вопросов.

Божена ласково, как маленького, потрепала Карла по щеке и вышла из кухни.

Вскоре все было готово. Божена в последний раз пристрастно взглянула на содержимое старинной бронзовой шкатулки, и вскоре Карл отправился в обратный путь, увозя с собой бесценный груз.

На таможне в Местре все обошлось благополучно, самолет Alitalia взмыл в небо, и уже через два часа Карл был в аэропорту Рузине.

Карл и его мама молча сидели на стульях друг против друга. На полу между ними стоял телефон. Карл надеялся, что Франта позвонит снова. В их небольшой, но всегда отлично прибранной и уютной квартирке было так тихо, что Карл слышал, как ходят на его руке часы.

«Почему она не звонит? – Карл уже думал о самом худшем. – Может, у нее отобрали телефон, а может…»

За окном падал тихий новогодний снег, мама вязала ему носки из овечьей шерсти и старалась казаться спокойной, а Карл зачем-то держал в руках шкатулку, которую ему вручила Божена еще сегодня утром.

То, что лежало внутри шкатулки, явилось причиной его многих несчастий и злоключений, поэтому ему даже не хотелось заглядывать внутрь. Но шкатулка была тяжелой, а внутри у нее что-то гремело.

И вдруг телефон зазвонил. Мама выронила вязание, а Карл рывком схватил трубку:

– Франта, это ты?

Но звонила Божена. Сказав ей несколько слов, Карл извинился, положил трубку и снова уселся ждать.

И тут мать Карла порылась в кармане, достала обрывок бумаги и молча подала его сыну. На ее лице было написано, как ей не хочется этого делать: на листочке номер телефона и имя – «Франта»…

А Франта уже две ночи спала на собственной шубе, разостлав ее на мраморном полу. Первым же утром она изучила комнату, ставшую ее тюрьмой: пол, стены и потолок – все из белого мрамора; никакой мебели, мрачные шторы на зарешеченных окнах, за которыми пустынные поля и белые холмы. Дверь, через которую она попала сюда, заперта, а еще за одной дверцей, которую Франта обнаружила, когда рассвело, находилась ванная комната со всеми удобствами.

И это все. Чеслав не возвращался. Она уже позвонила двум своим подружкам, но те не смогли посоветовать ей ничего толкового. Тогда от отчаяния она позвонила матери Карла. Франта рассказала ей, что произошло, но надеяться на то, что эта женщина передаст ее слова своему сыну, в общем-то не приходилось… Пожалуй, ей оставалось надеяться только на чудо. Срок, назначенный Карлу, подходил к концу, этот маменькин сыночек вот-вот должен был объявиться в Праге… Если, конечно, он вообще куда-нибудь уезжал. «Да нет, – успокоила себя Франта, – он влюблен в меня без памяти, и про клад наверняка правда. Ведь он совершенно не способен обманывать, стерильно честный хирург!» Но как тут успокоишься! Кроме того, если он действительно нашел клад, неужели им придется делиться с Чеславом и его дружками?! Это не входило в ее планы…

Замерзшая Франта сидела на краю роскошной ванны и грела руки под струей теплой воды. И вдруг услышала, как оставленный в комнате мобильный телефон зазвонил. Она выбежала из ванной, поскользнувшись на мраморном полу, бросилась к трубке и, схватив ее обеими руками, крикнула «Да!» Но прежде чем Франта услышала голос Карла, дверь в комнату открылась: на пороге стоял улыбающийся Чеслав, а за его спиной – еще кто-то, похоже, из тех, что были в машине в тот злополучный вечер.

Прятаться было поздно. Когда Чеслав заметил, что Франта держит в руке трубку, выражение его лица резко изменилось, он быстро подскочил к ней, грубо схватил ее за талию и притянул руку с телефоном к своему уху. Но Франта успела услышать:

– Франта! Это Карл. Я вернулся! Клад у меня! Где ты?

Чеслав выдернул телефон из ее руки и отошел с ним к окну. Дав Карлу накричаться, он лениво процедил в трубку:

– Привет, хирург. Мы рады, что ты вернулся. Франта не слышала, что ответил Карл, но Чеслав вдруг рассмеялся:

– Ты хочешь знать, кто я? Мне пришлось заменить тебя одной болтливой девчонке на время твоего отсутствия… Но теперь я устал и хочу, чтобы ты забрал ее назад. В обмен на то, что ты привез… Согласен? Ну и молодец. За это я сейчас дам тебе поговорить с ней.

И он протянул телефон Франте.

– Карл, неужели это правда? Ты действительно нашел клад? – закричала она в трубку. – Мужчины, находящиеся в комнате, удивленно уставились на радостно запрыгавшую Франту. – А ты уже открывал шкатулку? Что?! У тебя не было времени? Не может быть!

– Ну, хватит! – прервал ее Чеслав и, отобрав у нее телефон, снова заговорил с Карлом, отчего-то странно замолчавшим. – Теперь ты убедился, что она у нас. И пока еще в полном порядке… – Но вдруг он резко изменился в лице и заорал: – Что?! Ты не веришь, что мы похитили ее? Да какие тут могут быть шутки!.. Спроси у нее сам!

И Чеслав опять сунул ей телефон. Та схватила его и услышала:

– Франта, тебе еще не надоел этот дурацкий розыгрыш? Откуда ты звонишь? Где мне найти тебя? А лучше – приезжай сама. Я устал.

Теперь пришел черед удивляться Франте:

– Карл, но я же не могу приехать, пока ты не договоришься с ними! Но имей в виду, – вдруг добавила она, понизив голос, – ты не должен отдавать им все!

А потом, заметив, что Чеслав прислушивается к ее словам, сказала уже громко:

– Или они не получат вообще ничего! И сам больше мне не звони! – И довольная Франта отключила телефон, а затем подошла к Чеславу и с гордым видом засунула трубку в нагрудный карман его замшевой куртки.

Повисла долгая пауза, во время которой Франта, вихляя бедрами, прошла в ванную, из которой через некоторое время послышался звук спущенной воды.