Школа гетер - Елена Арсеньева Страница 55

— Ты содействовала тому, что Афродита Пандемос лишилась одной из своих служительниц, — начала перечислять Никарета, — ты без разрешения покинула школу!.. Слушайте меня, аулетриды! Если хоть одну из вас еще раз увидят за пределами храма и узнают, что она отправилась куда-то самовольно, я прикажу на три дня распять ее на воротах для устрашения прочих девушек! И не стану слушать никаких оправданий! Все поняли?!

Девушки испуганно притихли, а Лаис и Гелиодора с тоской переглянулись: значит, им не удастся сбежать из храма завтра утром, чтобы проститься с Нофаро…

Между тем Никарета продолжала перечислять прегрешения Лаис:

— Ты бегала по Коринфу нагая, а это ни в коем случае не дозволено аулетридам, ты провела в священные пределы храма незнакомого мужчину…

— Какой же он незнакомый? — возмутилась Гелиодора. — Это же стражник Дарей!

— Молчи! — приказала Никарета. — Молчи, не то ты тоже будешь наказана так же сурово, как Лаис!

— Сурово наказана?! — ахнула Гелиодора, но Лаис схватила ее за руку и принудила умолкнуть.

— Да, сурово наказана! — металлическим голосом повторила Никарета. — Пусть она лучшая из аулетрид и все наставницы наперебой хвалят ее, но правила школы были установлены первой Никаретой по внушению самой Афродиты, и нарушать их — значит кощунствовать против нашей богини! А это не дозволено никому, даже тебе, Лаис!

Девушка покорно склонила голову. Она понимала, что должна понести наказание, и, хотя ничуть не жалела ни об одном своем поступке, все же ей было не по себе.

Мысленно прикинула, что ее ждет. Хорошо, если бы все ограничилось верхней темницей. Конечно, Лаис выдержит и порку, однако тело будет изуродовано, и надолго, ведь рубцы заживут не скоро! Но самое главное — не попасть бы в темницу кошмаров. Но она вроде бы не сделала ничего такого, чтобы заслужить самое страшное наказание. Лаис пожалела, что до сих пор не разузнала, что же за кошмары там заключены, в этой темнице, и от неизвестности становилось еще страшней.

А у Кириллы был такой печальный голос!.. Неужели все же Лаис ждет наказание кошмарами?!

В это мгновение Никарета вынесла приговор:

— Ты проведешь сутки в верхней темнице, Лаис. Надеюсь, на первый раз этого довольно!

Лаис чуть не подпрыгнула от радости: никаких плетей, никаких кошмаров, хвала Афродите!

— Это слишком мягкое наказание! — завизжали, как злобные кошки, Майра и Клития, но Херея вдруг рявкнул:

— Не смейте спорить с великой жрицей, глупые аулетриды!

Лаис с Гелиодорой, как они ни были огорчены, едва удержались от смеха: похоже, Маура своей неиссякаемой скандальностью надоела даже своему вечному заступнику Херее! Вдобавок он, наверное, сильно рассердился за то, что Маура выставила его лжецом перед Никаретой.

— Тебя тоже бы надо подержать в темнице за твою вечную привычку соваться не в свое дело, — пробурчал Херея, сверля взглядом Мауру.

Та побледнела от возмущения, но все же промолчала.

Гелиодора с надеждой воззрилась на Никарету, однако Лаис мысленно взмолилась о пощаде Мауре. Вот чего ей совершенно не улыбалось, так это оказаться с Маурой в заточении одновременно. Тогда любое место, даже самое светлое и приятное, станет темницей кошмаров!

— Тебя предупредили, фессалийка, — строго сказала Никарета. — Следующая очередь — твоя. Херея, отведи Лаис в верхнюю темницу, а ровно через сутки выпустишь. Принеси ей воды и лепешку. Остальные девушки пусть отправляются на ужин. Все эти хлопоты нас слишком задержали, время уже позднее, так что матиома по таинствам мастерства гетеры будет продолжена завтра.

Лаис и Гелиодора быстро обнялись на прощание, а потом Херея схватил Лаис за руку и потащил за собой так напористо, что она едва успевала перебирать ногами, в который раз дивясь силе и проворству женоподобного евнуха.

Внезапно кто-то тронул ее за плечо. На бегу Лаис оглянулась. Сзади никого не было, но она отчетливо увидела, что пронзительные глаза Кириллы устремлены в ее глаза.

Девушка вспомнила слова старой пифии — и не смогла сдержать невольную дрожь…

Да, Лаис было не по себе, и, пока Херея вел ее, она старалась не думать о том, что ее ждет, а размышляла о Нофаро. Как жаль, что они с Гелиодорой не успели даже поцеловать на прощание любимую подругу, и, конечно, смогут увидеться теперь очень не скоро: лишь когда окончат школу и станут свободными гетерами. Тогда они первым делом поедут в Мегару — навестить Нофаро. Она к тому времени уже станет почтенной супругой Дарея. Наверное, при встрече она будет держать на руках ребенка… Вообще эта пара народит множество детей, весело подумала Лаис.

Пытаясь представить себе Нофаро и Дарея в окружении малышей, прикидывая, сколько мальчиков и девочек у них будет и как их назовут, Лаис даже позабыла о собственной участи и пришла в себя, только когда внезапно натолкнулась на Херею. Он в эту минуту остановился, чтобы отпереть какую-то калитку.

Лаис огляделась. Они прошли обширный двор, окаймляющий храм с дальней от города стороны (здесь, собственно, и располагались те помещения, которые занимала школа гетер), и теперь должны были выйти в какой-то боковой дворик. Лаис никогда тут не была и принялась с любопытством озираться, однако, когда Херея отпер калитку и втолкнул туда девушку, она невольно отпрянула в ужасе.

Нет, это оказалась вовсе даже не темница — Лаис очутилась еще в одном дворе, посередине которого находился большой каменный водоем. Двор со всех сторон был огорожен прочными деревянными решетками, за которыми стояло десятка полтора молодых мужчин, обнаженных или едва прикрытых набедренными повязками. Каждый находился в своей отдельной клетке. Неуклюжие, тяжелые колодки сковывали их ноги. Это были рабы! Одни переговаривались, смеялись, бранились, другие стояли с отрешенным видом или спали на соломе, устилавшей каменный пол.

Однако стоило кому-то из них бросить случайный взгляд на Лаис, как он издал возбужденный вопль — и рабы все кинулись к решеткам и принялись трясти их, явно желая сломать и вырваться наружу. Лаис поняла, что их привел в исступление вид ее обнаженного тела! Неведомо, сколько времени эти молодые мужчины не знали женских объятий и теперь вмиг потеряли разум от нахлынувшего на них яростного желания. Их фаллосы были так напряжены, что, казалось, только ими можно было бы вышибать решетки!

— Иди быстрей, чего стала? — прошипел Херея, подталкивая Лаис в спину. — Вон в ту арку беги! Да побыстрей, а то они вырвутся наружу!

Он вынул из-под хитона на груди висевший на шнурке свисток, поднес к губам и дунул. Раздался резкий, пронзительный свист, а вслед за тем послышались лай и вой, столь громкие и жуткие, что Лаис оцепенела от страха.

Рабы сразу притихли. Видимо, где-то тут неподалеку держали свирепых собак, которых выпускали, если рабы слишком уж буянили. Наверное, они не раз испытали крепость собачьих зубов и совсем не хотели испытать вновь.

Лаис мельком удивилась, сколь же огромен храм Афродиты Пандемос, как же хорошо изолированы друг от друга разные его части, если за все время, проведенное в школе гетер, она ни разу не слышала такого лая и даже не подозревала, что где-то здесь держат собак.