До края земли - Элизабет Лоуэлл Страница 55

Трэвис подошел и встал за спиной Кэт. Она обернулась.

– Извини, я доставила тебе столько хлопот. Даже не понимаю, в чем дело, со мной никогда раньше такого не было.

Трэвис нежно улыбнулся и прижал Кэт к своей груди.

– Пойдем вниз, там ты свернешься калачиком в моих объятиях, а я буду чувствовать себя как Бог, подаривший тебе сон.

– Но я хотела поснимать судно и море.

– Море существовало до рождения нашей цивилизации и будет существовать, когда цивилизация умрет. Так что спи, дорогая, у тебя впереди еще целая вечность.

Вздохнув, Кэт прижалась к любимому, наслаждаясь его теплом, и забыла про весь мир.

На следующее утро Трэвис захотел развернуть судно и отправиться назад, но Кэт, сказала, что ей лучше. Отчасти так оно и было: ее уже не тошнило, но сонливость так и не проходила, хотя Кэт больше не принимала таблеток от морской болезни.

Совершенно разбитая, она провела оставшиеся два дня путешествия в объятиях Трэвиса.

Кэт много спала, но ее потребность в отдыхе не уменьшалась. Теперь тошнота возвращалась лишь изредка, однако есть по-прежнему не хотелось.

Отсутствие аппетита не особенно удивляло ее. Такое уже случалось и раньше, когда она, перегруженная заказами, слишком много работала и мало спала.

– Возьми. – Трэвис, подал Кэт молочный коктейль.

– Спасибо, но я не…

– Не хочу есть, – закончил капитан. – Правильно, но это и не еда, так что пей.

Но Кэт осилила лишь половину стакана. Трэвис внимательно наблюдал за Кэт, скрывая, что его тревожат ее слабость и отсутствие аппетита. Он знавал мужчин, подверженных морской болезни; те приходили в себя только на берегу. Но, судя по рассказам Кэт, ее не укачивало на яхте Харрингтона.

Трэвис не находил себе места, боясь, что она заболела чем-то более серьезным, чем морская болезнь.

– Не смотри на меня с такой тревогой. – Кэт улыбнулась. – У меня наладится аппетит, когда я окажусь на твердой земле.

– Ловлю тебя на слове.

Как только “Повелительница ветров” стала на якорь у Мыса Дана, Трэвис отвез Кэт домой, выгрузил вещи и посмотрел ей в глаза.

– Я вернусь с обедом из пяти блюд, – предупредил он. – И ты должна съесть все до последнего кусочка.

– Благодетель, – иронически заметила Кэт.

Трэвис поцеловал ее и пошел вниз по лестнице, собираясь по берегу добраться до своего дома.

Кэт стояла в кухне, наблюдая, как он, уворачиваясь от высоких волн, бежит по мокрому песку к своей лестнице. Когда она села за стол, ей вдруг захотелось отведать что-нибудь небывалое. Интересно, что принесет Трэвис? Мысль о пище внушала ей отвращение.

Кэт положила ладони на стол и начала глубоко дышать. Это немного помогло, но тошнота не прошла.

– Проклятие. – Кэт обхватила голову руками. – Я совсем забыла, что мне пришлось очень долго привыкать к морю. Теперь, наверное, придется долго привыкать к земле.

Хотя она покинула “Повелительницу ветров” уже несколько часов назад, комната начинала покачиваться, стоило только закрыть глаза. А тошнота не проходила вообще.

Усталость снова одолевала ее.

“Господи, да я даже не знала до недавнего времени, что значит это слово. Я так устала, хотя и продремала последние три дня в объятиях Трэвиса”.

Кэт встала из-за стола, прошла в свою мастерскую и рухнула на стул рядом с телефоном. На автоответчике мигал огонек. Значит, для нее оставлены сообщения.

Вздохнув, Кэт нажала кнопку воспроизведения.

– Крошка Кэти, куда ты подевалась? Я только хотел сказать, что у тебя получились великолепные иллюстрации, детка, в самом деле великолепные! Именно то, что мне и хотелось, – нежные, теплые и красивые. Я знал, ты сделаешь это, если объяснить, что от тебя требуется.

Кэт не вслушивалась в слова Эшкрофта. Похоже, высокомерный “Наследный принц слащавости” не умел оценить даже себя. К тому же никто из знакомых не посмел бы назвать ее крошкой Кэти.

Слава Богу, что хоть Эшкрофт доволен ее слайдами. Значит, она получит долгожданные деньги, так необходимые ей. Однако второй половины аванса за книгу Эшкрофта недостаточно для последнего взноса за обучение близнецов или для оплаты ежемесячных трат любимой мамочки. А уж о том, чтобы окупить свои собственные затраты на фотографирование, и мечтать не стоило. Но все же эти деньги помогут ей продержаться, пока не придет чек от “Энергетикс”.

Он скоро придет. Кэт уже потратила полторы тысячи долларов на адвокатов, чтобы вытащить тысячи долларов, которые ей задолжала “Энергетикс”. Без этого чека Кэт не протянет до января. За последние недели она потратила все свои деньги с кредитных карточек и наделала много долгов, надеясь, что сможет уплатить их, как только придет чек.

Кэт снова затошнило. Через несколько часов ей станет лучше, хуже просто не бывает.

Включилось второе сообщение:

– Фотостудия Стударда. Ваши слайды готовы.

Кэт вздохнула. Опять придется платить за проявку пленки, сортировать, дублировать, отсылать и заносить слайды в свой архив. Это сообщение напомнило ей, что скоро придется покупать пленку. Того, что осталось, хватит только на несколько дней.

Деньги, снова деньги и еще больше денег, доллары, казалось, исчезали под светочувствительной эмульсией, нанесенной на перфорированную фотопленку. И не было никакого выбора. Нет пленки – нет слайдов. Нет слайдов – нет денег.

– Привет, это Сью из художественной мастерской. Когда вы зайдете выбрать подложки и рамки для фотографий? Вы же говорили, что ваша выставка в галерее “Свифт и сыновья” состоится в декабре, не так ли?

Кэт глубоко вздохнула. До ее выставки оставалось совсем мало времени. А ей еще нужно выбрать подложки, рамки и отправить их вместе с фотографиями. Кэт вспомнила, что за фотографии тоже не заплачено. Ей предстоит еще отпечатать фотографии с тридцати пяти кадров, по десять с каждого.

Конечно, не для всех были нужны рамки, а только для трех-четырех с каждого кадра. Потом еще могут понадобиться рамки для тех фотографий, которые владелец галереи рассчитывает быстро продать. Чтобы сделать триста пятьдесят фотографий с тридцати пяти кадров, придется заплатить от шестидесяти до двухсот долларов за каждый кадр, в зависимости от размера и прочего. Поместить фотографии в рамки стоит от ста пятидесяти до восьмисот долларов за каждую, соответственно художественному вкусу галереи.

Кэт застонала. Все это стоило тысячи долларов, а денег у нее не было – именно тех, что задолжала ей “Энергетикс”.

– Будь проклята эта фирма!

От огорчения тошнота усилилась. Только мысль о том, что на ленте может быть записан звонок ее заботливого ангела, удержала Кэт на стуле.