Грешный и опасный - Гэлен Фоули Страница 55

И тут на колокольнях многочисленных церквей часы стали одновременно со всех сторон бить полдень. Она с восторгом взглянула на Роэна, пораженная столь гармоничным звоном. Он улыбнулся в ответ. Но когда она снова выглянула в окно, оказалось, что занятые своими делами прохожие не обращают внимания на такое чудо!

Вскоре они проехали суетливый торговый Сити и оказались в фешенебельных кварталах Уэст-Энда. Грязные лавчонки уступили место элегантным паркам и площадям, окруженным огромными величественными зданиями. Вместо фургонов по мостовым катили модные фаэтоны.

Кейт любовалась богатыми магазинами, когда две дамы, вышедшие из лавки шляпника, Заметили экипаж Роэна.

— О, смотрите! Это Уоррингтон! — взволнованно вскричала первая, показывая на удалявшуюся карету.

Вторая махала вслед платочком с таким видом, словно была готова броситься следом:

— Ваша светлость! Йо-хо! Дорогой Уоррингтон! Возвращайся, милый!

— Черт! — прошипел он, оглядываясь.

Кейт изумленно взирала на дорого одетых светских дам.

— Кто они? — рассмеялась она.

— Понятия не имею.

— Верно. — Она разглядывала его с веселой укоризной.

Роэн смущенно откашлялся и показал на дорогу:

— Мы почти приехали. Еще несколько кварталов.

Кейт вопросительно уставилась на Роэна, но тот ничего больше не сказал. Теперь ей стало ясно, почему Калеб Дойл посчитал возможным подарить его светлости женщину.

Ревность терзала ее сердце, но Кейт решила не давать ей воли, иначе это ни к чему хорошему не приведет.

Она выбросила из головы толпу обожательниц, а минутой спустя экипаж остановился перед большим особняком.

— Ну вот, приехали.

— О Господи… — пробормотала Кейт.

За красивым забором высился дом из серого портлендского камня, с широкими прямоугольными окнами, обведенными белой краской, и каменными вазами с подстриженными кустами, охранявшими входную дверь.

Экипаж остановился у ворот, но Паркер вышел и открыл их ключом. Карета вкатила во двор и остановилась перед белым портиком на боковой стороне дома.

Паркер и Уилкинс поскорее увели в дом Питера Дойла. Кейт не терпелось размять ноги. Но не успела она оглядеться, как Роэн подхватил ее под локоть и тоже повел к дому.

— Не забывай те маленькие роли, которые мы обсуждали.

— Знаю. Никому не следует попадаться на глаза, ни с кем не говорить, кроме Паркера и Элдреда. Не волноваться. Мы еще не прибыли на место, — процитировала она его наставления.

— Молодец, — кивнул он, — ценю твое терпение. Знаю, как тоскливо сидеть словно в клетке, но погоди и увидишь, что будет. Когда все кончится, я собираюсь баловать тебя, как ты того заслуживаешь.

— Правда?

— Все лондонские дамы тебя возненавидят, — улыбнулся Роэн, но она нахмурилась.

— Не уверена, что это так уж необходимо.

— Не волнуйся, они не посмеют сказать это тебе в лицо. Будут слишком заняты, пресмыкаясь перед тобой.

— Кто пресмыкается перед содержанкой? — сухо осведомилась она.

— Моя маленькая дартмурская милашка, ты восхитительно наивна! — Роэн рассмеялся и обнял ее.

— Почему? О чем ты?

— Ах, скоро ты познакомишься со здешними обычаями. А теперь иди в дом, пока соседей не разобрало любопытство. И добро пожаловать… в мое скромное жилище.

— Скромное? — пробормотала Кейт, оглядываясь. Да она впервые в жизни видит такую роскошь.

Она словно в тумане следовала за ним, ступая по черно-белому мраморному полу и переходя из комнаты в комнату: темно-синие, красные с кремовым и золотом тона, элегантная мебель… Расписные потолки высотой двадцать футов. Взметнувшиеся вверх коринфские колонны с позолоченными капителями, резные камины с алебастровыми каминными досками, дорогие ковры.

Все говорило о гордой силе и благородной службе королевству, и все было в таком идеальном порядке, что она едва осмеливалась сесть на стул. И стулья, и кресла были обиты парчой, столики переливались перламутровыми инкрустациями, а настольные лампы — хрустальными подвесками. Да обстановка одной комнаты должна стоить больше всего ее коттеджа!

Она боялась прикоснуться к чему-либо, и ей постепенно становилось не по себе. А вот те дамы на Бонд-стрит, возможно, будут чувствовать себя абсолютно непринужденно. Сколько их перебывало в доме, особенно наверху, где расположены спальни…

— Ну вот, чувствуй себя как дома, — сказал он, когда они вернулись в вестибюль.

— Я? — Она с трепетом смотрела на широкую мраморную лестницу, ведущую на второй этаж.

— Да расслабься ты. Выбери себе комнату и, если хочешь, поспи немного. Если голодна, скажи слугам, и они приготовят тебе обед. Мне нужно в штаб-квартиру ордена.

— Ты надолго?

— На пару часов, не больше. Я хочу также посмотреть на эту лавку крысолова, где мы должны встретиться с О’Бэньоном. Проверить все входы-выходы.

Она слегка поморщилась при упоминании о предстоящей схватке.

— Будь осторожен, хорошо?

— Не волнуйся. Ты и оглянуться не успеешь, как я вернусь.

— Сомневаюсь, — пробормотала она со снисходительной улыбкой, а он, наклонившись, поцеловал ее. Кейт обняла его и, в свою очередь, припала к губам поцелуем. Оба не обращали ни малейшего внимания на снующих мимо слуг и стражников.

— Поторопись, — прошептала она. — Я буду ждать.

Он ответил жарким взглядом.

Кейт понимающе усмехнулась и провела кончиками пальцев по его груди.

— Я тем временем, возможно, погуляю по дому и посмотрю, сумею ли не заблудиться по пути к твоей спальне.

— Черт, от тебя все труднее уйти, — признался он, жадно глядя на ее влажные губы.

Затем Роэн велел Элдреду никого не впускать. Получил подтверждение от Паркера, что Питер Дойл заперт в кладовой для хранения ценностей. Дождавшись, пока оседлают коня, Роэн уехал.

Кейт, стоя у окна, проводила его взглядом, вздохнула и решила обойти верхние этажи.

Приподняв подол платья и опираясь на перила, она поднялась по мраморной лестнице. Галерея верхнего этажа выходила на вестибюль. Кейт успела осмотреть достойную короля гостиную и красивый музыкальный салон, когда неожиданно услышала стук колес экипажа и щебет женских голосов.

Кейт пробежала через музыкальный салон и остановилась у окна, выглядывая из-за штор. К своему изумлению, она увидела сразу два экипажа, из которых вышли настоящие красавицы и торопливо направились к дому. Одна распахнула манто и, никого не стесняясь, поправила корсаж, так что грудь почти обнажилась. Остальные взбивали локоны, и каждая старалась первой добраться до двери.