Ночь в Шотландии - Карен Хокинс Страница 55

— Милорд, на самом деле я знал, что вы найдете способ сделать это. Но я не хотел, чтобы препирательства переросли в физическое воздействие.

Ангус, кипя от негодования, перевел свой взгляд на Мэри. В парке светило солнце, и под выпавшим снегом все оставалось живым и зеленым, но Ангус отлично знал, какая в Шотландии ранняя весна. Сейчас сыплет снег, а через минуту светит солнце и цветут розы. Но даже когда светит солнце, свирепый холод, который невозможно увидеть через залитые светом окна, все равно остается.

Наверняка Мэри ощущала это сейчас в полной мере, потому что хоть она и куталась в свой меховой плащ и сидела на подушке, защищавшей ее от ледяного холода мраморной скамейки, ветер трепал края желтого платья и раздувал по раскрасневшимся щекам кудряшки.

С каким-то сдержанным весельем Ангус отметил, что из-за толстых перчаток ей с трудом удается перевернуть страницу книги. Женщина замерзала.

Словно почувствовав его взгляд, Мэри подняла глаза и посмотрела на него, улыбаясь всему миру, как будто была рада его видеть, хотя подбородок уже дрожал от холода.

— Милорд, — подал голос Муир, — давайте я попрошу мисс Херст вернуться в дом и…

— Нет. Оставьте ее там.

— Но, милорд, она ведь замерзла и…

— Она — взрослая женщина. Если хочет сидеть в парке, пусть сидит.

Ангус неторопливо занял свое место за столом, положил книгу, которую начал читать, и разложил бумаги.

— Хорошо, милорд, — поклонился Муир, — если вы уверены, что так…

— Я уверен.

С чопорным видом, указывавшим на недовольство, дворецкий вышел, тихо прикрыв за собой дверь.

Ангус попытался погрузиться в свое исследование. Чувствуя, как покалывает шею, он поднял голову. И в ту же самую секунду голова Мэри опустилась.

Ангус прищурился.

С лицом внимательной и прилежной школьницы Мэри перевернула страницу, а вместе с ней ветер подхватил и перевернул еще несколько. Но Мэри даже не попыталась вернуть их на место и придержать, а это означало только одно: книга ее совершенно не интересовала.

Ангус сел к окну боком и ближе придвинул к себе бумаги. Он постарался повторно прочесть страницу, которую изучал, но, одолев только первый параграф, снова почувствовал, как покалывает шею.

Мэри наблюдала за ним.

Ангус резко поднял голову и встретился, с удивленным взглядом Мэри. Она изумленно приоткрыла побелевшие от холода губы и опустила взгляд в книгу. Лицо покраснело, но, похоже, не от холода, а от чего-то другого.

Ангус мрачно улыбнулся. Значит, вот в какую игру она захотела сыграть, да? Ну что ж, он положит этому конец.

Он опять склонил голову, но не спускал глаз с окна террасы.

В ту секунду, когда его голова опустилась, голова Мэри поднялась. Через стекло она встретилась с его взглядом и замерла, удивившись, что он смотрит прямо на нее.

Ангус повернул голову к плечу, как фехтовальщик, осознающий собственное превосходство в защите, и подмигнул.

Явно разозлившись, Мэри слегка повела плечом в его сторону, выставив вперед книгу, словно отгораживаясь от мира, хотя теперь она держала ее вверх ногами.

Ангусу следовало остаться довольным увиденным, и он был бы удовлетворен, если бы не видел, как она дрожит от холода.

«Эта девчонка умрет на этой проклятой скамейке. — Ангус нахмурился. — Это не моя проблема, она сама решила там посидеть».

Он упрямо погрузился в чтение одного из своих томов, но все же вскоре обнаружил, что смотрит на Мэри, заметив, что теперь она потирает плечи, а ветер дует еще сильнее.

Проклятие. Так невозможно работать. Он отложил свои бумаги в сторону, встал из-за стола и направился к дверям на террасу. Через несколько секунд он уже стоял перед ней, чувствуя, что ветер намного холоднее, чем он предполагал.

Мэри прикрыла одной рукой глаза от слабого солнца. У нее было такое красное лицо, словно кто-то отхлестал ее по щекам, но она все же умудрилась улыбнуться окоченевшими губами.

— О, лорд Эррол! Какой приятный сюрприз!

— Какого черта вы здесь делаете?

— Читаю, — показала она книгу, словно подтверждая эту ложь.

— Муир доложил мне, будто вы прикованы к скамейке.

— Да, просто я больше не могла таскать за собой бедных лакеев. Они уже совсем утомились.

— Вы их утомили, так будет точнее, — безжалостным тоном заявил Ангус. — Поднимите ногу.

Мэри нахмурилась.

— Поднимите ногу, черт возьми! Я хочу убедиться, что вы действительно прикованы.

Мэри упрямо поджала губы, но приподняла юбки и оторвала от земли левую ногу. Вокруг кожаного сапога висела тонкая золотая цепочка. Она так свободно обхватывала ее лодыжку, что когда Мэри подняла ногу, цепочка соскользнула.

— Упс! — вырвалось у нее, и она мгновенно нацепила ее назад. — Вот.

— Да это не цепь, это ожерелье.

— Все, что у нас было. — Мэри спрятала ногу под юбки и зябко потерла плечи. — Муир не пожелал прикрепить ту, что могла бы ободрать мои новые с-сапоги. Я не слишком богата, как вам известно. Мой отец…

— Викарий. Знаю, знаю.

Ангус провел рукой по волосам и стиснул зубы, чувствуя, как ветер задувает под сюртук. Черт, как холодно.

— Перестаньте хмуриться, — улыбнулась Мэри и похлопала по скамейке рядом с собой: — Присаживайтесь. Здесь просто прекрасно.

— Я замерзну насмерть, как, впрочем, и вы, если сию же минуту не пойдете в дом.

Он уже замерз, его тонкий сюртук никак не соответствовал погоде и леденящему ветру, который кружил по саду, раздувая густые кудряшки Мэри.

— Вы п-приглашаете меня в библиотеку? — оживилась Мэри.

— Нет.

Улыбка сползла с ее лица, и теперь до уха Ангуса совершенно явно донесся стук зубов.

— Тогда я ос-стаюсь з-здесь. М-может, и холодно, но все равно красиво.

Да, Мэри была красива. Даже с покрасневшим от холода носом и пурпурными щеками она все равно была прекрасна.

— Идите в дом, — злясь на собственное непостоянство, приказал Ангус. — Немедленно.

— В в-вашу библиотеку? — упрямо повторила Мэри.

— Почему вы хотите пойти именно туда? — нахмурился Ангус.

— Потому что вы там. Если бы я могла просто посидеть там, пока не согреюсь… — торопливо добавила она, видя его нерешительность. — Это все, о чем я прошу. — Ее карие глаза с надеждой смотрели на Ангуса. — Пожалуйста. Я больше не хочу сидеть в своей комнате одна.

Ее глаза светились искренностью.

— Ну хорошо, черт возьми! — услышал свой голос Ангус и почувствовал досаду. — Можете посидеть там у камина, пока не согреетесь. Но это все.