Обняться, чтобы уцелеть - Олег Рой Страница 54

– А мне нравится. – Она осторожно погладила его парик. – Всегда предпочитала взрослых мужчин.

– Например, Артема Малышева…

– Ну, Артем – исключение. И умен он явно не по годам… И вообще, хватит дразнить меня Артемом! Я тебе ни Инну, ни Олесю, ни всех остальных твоих баб не поминаю!

– Да ладно тебе, Ксю! – Он примирительно сжал ей руку, заглянул в глаза.

– Чего ладно, ты сам первый начал! И вообще выйди из комнаты. Мне надо переодеться, а при тебе я стесняюсь.

У Ксении было неоценимое качество, которое он больше так ни разу и не встретил ни в одной женщине, – она умела приводить себя в порядок буквально за несколько минут. Вот и сейчас – он еще даже не успел соскучиться, а она была уже абсолютно готова и предстала перед ним в стильном, очень идущем ей черном платье для коктейля, в изящных туфельках на шпильке, с аккуратно подправленной прической и легким макияжем.

– Ну и как я тебе?

– Ты восхитительна.

Он сказал бы больше, намного больше, но сейчас время для этого было явно неподходящее…

На этот раз они поехали на ее машине. Мало ли!.. Ведь лже-Голубев где-то раздобыл номер телефона Леонида – значит, наводил справки. Не исключено, что он может знать марку, цвет и номер его автомобиля. Чувствуя, что ее спутник волнуется, Ксения даже хотела сама сесть за руль, но мужчина не позволил ей этого сделать, мотивируя тем, что так ему будет легче собраться.

Сотрудники Михаила Яковлевича разузнали даже, за каким именно столом будет сидеть Серебряный, и Леониду, неплохо представлявшему планировку ресторана, удалось подобрать и заказать, как он выразился, стратегически удобное место. Они с Ксенией сели так, что очутились недалеко от большого зеркала, украшавшего один из залов. В этом же зеркале, только чуть издалека, отражался и заказанный лже-Голубевым и его компанией стол.

Ксения и Леонид специально приехали на полчаса раньше указанного детективами времени. Интересовавший их большой стол еще пустовал – на нем стояла табличка, сообщавшая, что место зарезервировано.

Голубев огляделся. Этот ресторан был хорошо ему знаком по той, «прошлой» жизни, он часто бывал здесь с приятелями или деловыми партнерами. Здесь он неоднократно ужинал с Инной, сюда пригласил Олесю, когда находился еще в старом теле, здесь же встречался с Михаилом Яковлевичем и его сотрудницей Ларисой. Но теперь все это казалось таким далеким… Как выразилась Ксю, «давно и неправда».

Они заказали ужин с расчетом на долгий вечер, однако обоим кусок в горло не шел.

– Я так боюсь, – призналась Ксения, лениво ковыряясь вилкой в салате. – Думаю, а вдруг не получится, вдруг что-нибудь случится… Вдруг они не приедут, вдруг сядут как-то неудобно, и Серебряного не будет видно в зеркале… А самое главное – вдруг твоему отражению не удастся договориться с отражением Глеба. И что тогда?

– Перестань сейчас же! – возмутился Голубев. – Больных учишь мыслить позитивно, а сама как себя ведешь? И даже сомневаться не смей! Все у нас получится!

– О, я смотрю, царь Леонид настроен сегодня по-боевому! – Она кивком поблагодарила официанта в вышитой косоворотке, который подлил ей минералки в опустевший стакан.

– Да, Ксю, – подтвердил Голубев. – Я решил для себя, что буду бороться до конца. Как мой тезка-спартанец. Не выйдет с Серебряным – буду сражаться с болезнью. Теперь, когда ты рядом, я могу горы свернуть…

– Можно подумать, ты без меня этого не мог! – Она сделала большой глоток из своего стакана.

– Знаешь, мне тут на днях одна мысль в голову пришла… То, что я возглавил Завод, и все остальное произошло именно благодаря тебе. Ты тогда так больно меня ранила… И если бы я не занялся делом, то просто не знаю, как бы вообще пережил наш разрыв.

Ее вилка застыла в воздухе.

– Так что же, получается, я была права? Если бы мы были рядом, ты ничего бы не достиг?

– Не болтай ерунды! – возмутился Леонид. – Вроде большая умная девочка, а иногда такую ахинею несешь…

Она хотела что-то ответить, но он жестом попросил ее замолчать.

– Тихо! Кажется, приехали!

– Да, точно! Вон Ле… То есть, я хотела сказать, вон твое тело.

Лже-Голубев появился с большой шумной компанией, но Леониду настоящему никто в ней не был знаком, и это его почему-то обрадовало. Впрочем, нельзя сказать, что Глеба Серебряного окружали совсем уж неизвестные люди, – за один стол с ним уселись знаменитый певец, светская львица, чье фото постоянно появлялось на страницах глянцевых журналов, и узнаваемый политик. Последний был в центре внимания, видимо, как предположили Ксения и Леонид, праздновал какое-то событие в узком кругу.

– А наш общий друг времени не теряет, – констатировал Голубев, подцепив на вилку оставшийся кусочек рыбы. – Ишь, какие знакомства завел…

– А я думала, это твои бывшие приятели.

– Нет, я ни с кем из этих людей не общался… Ну что же он медлит, черт возьми!

– Ты о ком? – не сразу поняла Ксю.

– Да об отражении, чтоб его… Почему он сидит как в гостях, почему не подходит к нему?

Тот, о ком шла речь, уловил негодование хозяина. Встретил его взгляд, кивнул. Неторопливо поднялся и медленно направился в нужный конец зала. По его виду не оставалось сомнений, что делать это ему совершенно не хочется.

– Давай опять выпьем, что ли! – Ксения подняла бокал с красным вином. – За успех нашего дела.

Голубев чокнулся с ней и машинально сделал несколько глотков, не отрывая взгляда от зеркала. То, что там происходило, ему не слишком нравилось. Его отражение, имевшее облик загримированного Кирилла Рощина, пыталось заговорить с отражением человека, выглядевшего так, как совсем еще недавно выглядел он, Голубев. Но отражение Глеба Серебряного, похоже, не желало идти на контакт.

– Ну что? Что они там? – нетерпеливо спрашивала Ксю. Она сидела спиной к зеркалу.

– Да ничего хорошего, – хмуро отвечал Леонид. – Похоже, он вообще не хочет разговаривать с ним. Мой что-то пытается втолковать ему, а он вроде даже и не слушает… Постой, поднял голову, что-то отвечает… Нет. Это он кричит на моего, жестикулирует, явно прогоняет прочь.

– Хорошо еще, что Серебряный тоже сидит спиной к зеркалу и не видит, что там происходит… – заметила Ксения. – Да ему и не до этого, вон как бурно он веселится. А эта моделина слева от него так и виснет на нем, тьфу, смотреть противно!

Отражение Голубева тем временем повернулось к своему хозяину и бессильно развело руками. «Извини, но я сделал все, что мог!» – говорил этот жест. Рассерженный Леонид знаком приказал ему продолжать. Скорчив недовольную мину, оно все же вернулось к отражению того, кто сидел за большим столом, и снова попыталось заговорить с ним. А тот, видимо, огрызнулся, решительно поднялся, оттолкнул несостоявшегося собеседника и направился прочь.