Любовь и золото - Игорь Зарубин Страница 54

— Чего забыла? — всматриваясь в темноту, спросил Жека.

— Деньги забыла, милок… — Виктор попытался скопировать старушечий голос.

Жека еще не успел сообразить, что он жестоко обманут, как Виктор влетел в квартиру и, толкнув парня в грудь с такой силой, что тот отлетел в конец коридорчика, захлопнул за собой дверь.

— Здравствуй, дружище… — прорычал Крот. На этот раз уже своим голосом, не предвещавшим Жеке ничего хорошего. — Давненько не виделись. Что ж ты так?.. Забыл своего кореша?

— Это ты? — Жека, не спуская испуганных глаз с Виктора, медленно пятился к ведущей на кухню двери.

— Не ожидал? — иезуитски улыбнулся Крот. — Не бойся, сучара… Поговорить надо…

— О чем нам с тобой говорить? — лепетал Жека. — Ах, да… Об этом… Ты же на самом деле ничего не знаешь…

— Стоять на месте, тварь…

— Я стою… — Парень вжался спиной в стену, будто приклеился к ней. — Крот, прошу… Ты же пришел, чтобы кончить меня… Не надо… Пожалуйста, не делай этого… Это будет самой большой ошибкой в твоей жизни… Я не убивал твоего отца… Не убивал!

— Врешь… Ты всегда врал, с самого раннего детства, сколько тебя помню… Какого же хера ты прятался от меня, как поганая трусливая крыса?

— Я боялся тебя, Крот… Я и сейчас боюсь… — Жека вдруг почувствовал, что не может двинуться с места, что ноги словно приросли к полу. — Крот, выслушай меня… Я расскажу, как все было…

Виктор вынул из кармана нож… Выщелкнул длинное, блестящее, загнутое на конце лезвие… Разбегаясь, он успел примериться, определить нужную траекторию движения руки… И воткнул нож по самую рукоять в мягкий, податливый живот. Звук разрезаемой ножом живой плоти был тих и ужасен.

Жека не издал ни звука, лишь зрачки его обезумевших от страха и боли глаз увеличились до размера маслин. И эта податливость, это непротивление смерти и остановили Крота. В его мозгу что-то с грохотом перевернулось… Виктору показалось, будто все, что происходит, — невероятное, фантастическое видение… Нет, это было не раскаяние, не боязнь перед неотвратимым наказанием за содеянное… Это было что-то другое, ранее неизведанное…

Ощутив на своей ладони горячую липкую кровь, Крот отпрянул, встряхнул головой, будто пробуждаясь после тяжкого сна…

А Жека все стоял у стены и улыбался, медленно покачиваясь всем телом из стороны в сторону и обхватив пальцами рукоять ножа, которая все еще торчала из его живота.

— Как странно… — сдавленно проговорил он. — Вроде больно, но я совсем не так представлял себе собственную смерть…

Дело было сделано, но Виктор не уходил. Он продолжал ходить взад-вперед по узкому коридорчику, потирая дико стучащие виски и заторможенным взглядом наблюдая за своей жертвой.

— Ну, успокоился?.. — спросил его Жека. — Думал, это так просто? Чик, и ты на небесах?.. Чего смотришь?.. Хочешь, чтобы я кричал и скулил от боли? Чтобы я ползал на коленях и просил пощады?.. Не виноват я ни в чем перед, тобой… Сейчас мне нет смысла врать… Не убивал я твоего отца… Но получилось так, что… Он заставил меня… Он держал мою руку… Ты только не вынимай нож, кровь рекой польется… — Он вдруг закатил глаза и начал сползать по стене на пол.

— Женька!.. — Крот подлетел к парню, начал трясти его за плечи, — Женька, очнись!

— Не убивал я… — прохрипел Жека.

— Кто убил? Кто? Назови мне имя, и я сразу отвезу тебя в больницу! Ну же! Не смей умирать, Женька! Подумаешь, ножичком его тыкнули! Так с кем не бывает!

Но Жека не отвечал. Голова его упала на грудь, руки вытянулись безжизненными плетьми вдоль тела…

Виктор заметался по квартире в поисках телефона, но его нигде не было…

— Полежи пока… — сказал он Жеке. — Я скоро…

Он выбежал из квартиры, понесся вниз по лестнице и чуть не сбил с ног поднимавшуюся ему навстречу женщину. Тетку Жеки…

— Молодой человек, нельзя ли поаккуратней? — возмущенно вскричала она.

— Простите… Я больше не буду… — заплетающимся языком пробормотал Крот. — Не повторится… Никогда…

Он юркнул в телефонную будку, которая притаилась в пышных кустах за детской площадкой, но не успел набрать дрожащими пальцами номер «скорой», как услышал душераздирающий крик, доносившийся из приоткрытого окна на втором этаже.

Из Налимска Виктор уехал первым же автобусом, так и не узнав, выжил ли Жека, назвал ли он кому-нибудь его имя…

Тридцать первого августа Вадиму вручили ключи от отдельной комнаты в общежитии — Альберт Григорьевич сдержал данное им в студенческой столовой слово. Юноша пытался отказаться, но комендант лишь развел руками — мол, это приказ начальства и переселение неизбежно.

Настаивать на своей точке зрения у Вадима попросту не оставалось времени — в семнадцать ноль-ноль должно было состояться торжественное вручение студенческих билетов.

Войдя в величественное здание университета, он сразу выделил взглядом из празднично наряженной толпы ее — голубоглазую девушку по имени Оля, с которой он познакомился на вступительных экзаменах. Знакомство это вскоре переросло в дружбу, они часами могли разговаривать на самые разные темы и гулять по вечерней Москве. Им было легко друг с другом, и Вадим быстро преодолел некоторую закомплексованность, связанную с полнейшей непросвещенностью в области контактов с представительницами женского пола. В июле родители Оли уехали в длительную заграничную командировку, и девушка пригласила Вадима к себе домой. Недолго думая, он согласился… и как-то так получилось, что остался ночевать в уютной трехкомнатной квартире в центре столицы. Это была самая чудесная в его жизни ночь…

Именно Оля и пришла на выручку, когда, казалось, помощи было ждать неоткуда, когда не было видно выхода из нелепой и драматической ситуации. Это случилось два дня назад…

— Как он? — Вадим отвел Ольгу в маленький закуток рядом с раздевалкой, чтобы их разговор не смогли подслушать.

— Нормально… — тихо сказала девушка. Все время спит. А когда просыпается — плачет. И от еды отказывается…

— Я завтра к тебе заскочу. Сегодня не могу — с общежитием нужно разобраться. — Он крепко поцеловал ее в губы. — Потерпишь?

На лестнице, ведущей в главный актовый зал, Вадима остановил незнакомый мужчина в сером костюме.

— Простите, можно вас на минутку? — Незнакомец раскрыл маленькую книжицу в красной кожаной обложке. — Лейтенант Коровин, московский уголовный розыск. А вы, как я понимаю, Вадим Кротов?

— Да… — растерянно ответил юноша.

— Я вас сразу узнал, — улыбнулся лейтенант. — Очень вы похожи на своего брата. Убедительная просьба, давайте спустимся, на улице нас ждет машина.

— Но я не могу сейчас… — У Вадима непроизвольно задрожали руки, и он поспешил спрятать их в карманы брюк. — Начинается торжественная церемония…

— Я все понимаю, — печально опустил глаза мужчина. — Но дело не терпит отлагательств, все гораздо серьезней, чем вы думаете.