Отражение звезды - Марина Преображенская Страница 54

Когда раздался очередной телефонный звонок, Леночка сама подняла трубку.

— Плевать мне на Фиму, — произнесла она, так и не открыв глаза. — Все это в прошлом, а я не хочу теребить раны.

— А кто такой Фима?

Что за привычка — сначала говорить и делать, а потом уже думать! Леночка моментально очнулась. Милый, родной, долгожданный голос! С каждым днем этот низковатый тембр — такой же нереальный, как голос космического пришельца, все больше и больше въедался ей в душу, сводил с ума. Этот голос, от которого все тело Леночки покрылось мелкими мурашками озноба!

— Андрей… — прошептала Леночка.

Он помолчал. Леночке показалось, что связь оборвалась, что в трубке повисла долгая невыносимая пустота, иначе бы так не трещало в трубке.

— Андрей! — закричала Леночка, но тут же услышала его спокойный, чуть насмешливый тон:

— Наверное, я помешал? Вы ждали другого звонка? Фима — в прошлом, тот, чьего звонка вы ждали с таким нетерпением, ибо моментально схватили трубку, — в настоящем. А я… я просто поблагодарить, что не забываете Евгению Алексеевну…

Леночка слушала затаив дыхание — уже одно то, что она слышит его голос, доставляло ей несказанное удовольствие, поэтому она молчала, кивала головой в такт словам и улыбалась наиглупейшим образом. Ей неважно было, что он говорит. Пусть бы говорил и говорил бесконечно, она готова впитывать каждое его слово, каждый его вздох, каждую секунду молчания, лишь бы снова не возникла стена неизвестности: где он, что с ним, увидит ли она его когда-нибудь рядом с собой? У нее не хватит сил, чтобы самостоятельно пробить эту стену. Он ей нужен.

— Иными словами, Леночка, я очень рад, что не обидел вас настолько, чтобы вы…

О чем он говорит? Она вдруг услышала и поняла, о чем он говорит. Неужели он не придет? Неужели не назначит свидание? Неужели повесит трубку после того, как произнесет последнее слово? Внутри у Леночки все оборвалось.

— Позвоню как-нибудь. Пока!

— Андрей… — голос ее сорвался, во рту пересохло, мысли спутались. Как назло, она не могла придумать ни одного необходимого в данный момент слова, только его имя крутилось на языке. — Андрей… Андрей… — повторяла Леночка, глядя на свои коротко остриженные ногти и немного подрагивающие от волнения длинные пальцы.

Ее отчаяние, кажется, передалось Андрею. Он не повесил трубку, и снова Леночка услышала треск пустоты. Ей показалось, что пустота горит: так трещат ветки в камине, так трещит пламя свечи, такие же звуки издает мангал.

— Андрей… — Леночка вся пылала от волнения.

— Я видел ваше счастливое лицо на фото в газете. — Он кашлянул, и снова в тоне его Леночка услышала насмешку. — Мне приято быть знакомым с девушкой, которая вращается в таком обществе. — «В таком» было произнесено так, что Леночке вдруг показалось, что она вот-вот нахлебается воды и пойдет ко дну — даже легкие сжались от нехватки воздуха.

— Это неправда… — она осеклась, потерла виски.

— Что неправда? Я видел не ваше фото?

— Мое, — согласилась Леночка. Действительно: а что «неправда»? Она знала, что имела в виду, когда говорила «неправда», но не знала, как объяснить это Андрею. Трясина противоречий все больше и больше затягивала ее. Леночка поняла, что если он не даст ей возможности собраться с мыслями, то вскоре она вообще не сможет произнести ни слова. Она хочет видеть его, осязать, чувствовать его запах, его тепло!

— Я поставил вас в затруднительное положение? Вы так долго молчите…

— Приезжайте ко мне, — вдруг выпалила Леночка на одном дыхании, — сейчас приезжайте. У вас есть время?

— Как всегда, до половины шестого.

То, что происходило с Леночкой в последующий час, не поддается ни описанию, ни определению. Она не могла унять дрожь во всем теле, она не могла сладить с сердцебиением, она выгребала и снова беспорядочно засовывала вещи в гардероб и обратно. Она прикладывала к себе подряд все платья, брюки, юбки, жилетки, блузки, и каждый раз, прикидывая новую часть туалета, понимала, что еще немного, и она спятит от ненависти к себе.

В полном бессилии Леночка грохнулась в кресло. Все, ей пришел конец, она не в состоянии поднять руки, не в состоянии открыть глаза. Но стоило ей заметить тонкую дымку пыли на тумбочке под телевизором, как у нее словно открывалось второе дыхание.

Как же могла она до сих пор жить в таком беспорядке и хаосе? Неужто она не женщина? Неужто не в состоянии поддерживать в доме идеальную чистоту? Тем более что нарушать ее, кроме нее, некому. До сих пор она избегала всего, что вынуждало бы ее лишний раз дергаться по поводу домашних дел. Раз в неделю — генеральная уборка с мытьем полов и стиркой белья… А! Белье! Замоченное еще три дня назад! Леночка дотерла пыль, поставила на телевизор свой талисманчик — маленького плюшевого тигренка, который смотрел на хозяйку с большим недоумением и некоторой жалостью. На сей раз Леночка никак не отреагировала на его взгляд. «Стой себе», — бросила она на ходу этой рыжей мордочке и, откинув со лба челку, кинулась в ванную.

Так… Перестирать ей все это сейчас явно не под силу. Она быстренько вывалила белье в кастрюлю, которая предназначалась для кипячения, накрыла кастрюлю крышкой и засунула ее под умывальник. «Умывальников начальник и мочалок командир», — пробубнила она, услышала ответное бульканье где-то внутри водоснабдительной системы, сняла с полочки освежитель воздуха и пару раз пшикнула, подняв ароматную струю к потолку. Затихло лимоном.

Она уже доводила лоск на кухне до совершенства, как снова раздался телефонный звонок.

— Слушаю вас. — Леночка сорвала трубку, голос ее звенел от напряжения. Еще столько предстояло сделать, но оставить звонок на попечение автоответчика она не решилась: вдруг это снова Андрей.

— Привет, еще раз…

— Марк! — Леночка отчаянно всплеснула рукой. — Ах, Марк! Скажите мне, все итальянцы так же навязчивы?

— Позволю себе не обидеться. И дело не в том, что я готов сносить ваши оскорбления бесконечно, а дело в том, что я отдаю себе отчет: вам нужно свыкнуться с мыслью, что ваше счастье само плывет вам в руки. Вы столько пережи…

— Марк, я не знаю, что вы себе вообразили! — вскипела Леночка. — Мое счастье, возможно, и плывет ко мне в руки, но я твердо знаю, что с вами оно никак не связано, Марк!

— Я так и знал, что ни на какую встречу вы не идете…

— Я не пошла на нее в том числе и благодаря вам. Но, поверьте, нисколечко об этом не сожалею. — Леночка бросила трубку, подняла руки ладонями вверх и, увидев на них остатки мыльной пены, внезапно вспомнила, чем только что занималась.

Трубку она решила больше не поднимать, автоответчик отключила, и сразу же после того, как домыла кухонную плиту, погасила свет и зажгла бра над диваном. С улицы света не видно, Андрей знает, что она дома, а больше никто ей не нужен. Решительно никто, даже Севка. «Извини, дружочек», — Леночка улыбнулась при воспоминании о Севке. Однако ее кольнула мысль: почему до сих пор он никак не дал о себе знать. Неужели обиделся за то, что она не пришла?