Соперница интриганки - Кайя Асмодей Страница 54

Мы поехали в ресторан. Мне ничего в горло не лезло. Но когда Вова заказал вино, я охотно позволила наполнить свой бокал. А затем еще один и еще.

А когда я с разочарованием поняла, что бутылка пуста, а Вова к своему бокалу даже не прикоснулся, предложила:

– Закажем еще вина?

Он посмотрел на меня так, словно я оскорбила его, и тихо спросил:

– Хочешь напиться?

Я передернула плечами.

– Это же просто вино! А воды мне можно?

Он чуть наклонился ко мне через стол.

– Тебе можно все. Но если не хочешь ехать в отель, ты скажи…

Мне было стыдно, что он раскусил мой план напиться. Я нервно крутила салфетку, пока он не отобрал ее у меня.

– Можешь успокоиться, – промолвил он и, приподняв свой бокал, точно в мою честь, отпил из него. – Я не снял номер.

– Не снял? – удивилась я.

Он покачал головой.

– Зачем? Если ты этого не хочешь!

Он смотрел на меня так внимательно, словно хотел, чтобы я его переубедила. А когда я этого не сделала, залпом допил вино и спросил:

– Хочешь поехать в кино, еще куда-то или отвезти тебя домой?

– Мне нужно… – Я кивнула в сторону дамской комнаты.

Зашла в туалет и остановилась перед раковиной, глядя на свое отражение. На щеках лихорадочный румянец, стеклянный блеск в глазах.

Даже алкоголь не помог мне расслабиться. Узнав, что номер не заказан, я испытала такое облегчение, словно гора с плеч свалилась. Я была не готова. Может, с ним, а может, вообще.

Я вернулась в зал, но дорогу к столику мне преградил официант с подносом посуды, и я услышала, как Вова говорит по телефону. Он отменял бронь в отеле. Последняя его фраза: «Да плевать мне, что вы сделаете с этими цветами», заставила меня вздрогнуть.

Похоже, он готовил мне какой-то сюрприз. Может, по его просьбе номер украсили цветами.

Я дождалась, когда парень договорит, и лишь тогда вернулась за столик.

Вова улыбнулся мне как ни в чем не бывало:

– Едем? Или хочешь десерт?

Он солгал, что не снял номер, когда заметил, что я нервничаю. Почему? Какая ему разница? Взял бы что хотел, и дело с концом. В этот миг я взглянула на него совсем другими глазами.

За красивой картинкой, веселостью и большими деньгами было что-то еще, чего я раньше не замечала. И это что-то взволновало меня.

– Ты мой десерт, – прошептала я.

– Это вряд ли… Но звучит здорово.

Он вывел меня из ресторана. И в машине я призналась:

– Я знаю, что номер был заказан и ты снял бронь. Услышала случайно.

Вова вздохнул.

– Я не хотел, чтобы ты чувствовала себя неловко или обязанной мне.

Это, наверное, был первый раз, когда мне самой захотелось его поцеловать. И я не стала сдерживаться.

Мы целовались. Он был так нежен со мной, словно я вся из тончайшего хрусталя.

Между поцелуями я предложила:

– Хочешь, поедем в другой отель? Туда, где можно снять любой номер!

Вова погладил меня по волосам.

– Ты уверена? Если ты не хочешь меня так, как я хочу тебя… мы можем просто отложить.

– Я хочу.

Он вынул телефон.

– Я попробую восстановить бронь.

После недолгого разговора с администратором он с улыбкой сказал:

– Номер ждет нас.

Я улыбнулась.

За окном летел снег. В машине было тепло, а от выпитого вина внутри горячо-горячо.

Вова включил музыку. Пела Уитни Хьюстон «I Will Always Love You». Обычно у него играл Rammstein.

Мы приехали к отелю, забрали на ресепшене ключи и поднялись в номер. Он оказался поистине королевским: в античном стиле, двухкомнатный, со спальней, огромной террасой и гостиной.

На кровати с колоннами было выложено сердце из розовых лепестков. Освещением служили свечи в старинных канделябрах.

Я заглянула в ванную, где стояло джакузи в форме морской раковины. А потом вернулась в спальню.

Я поняла, что назад пути нет, и мне стало страшно – до дрожи.

Вова улыбнулся и пробормотал:

– Я пригласил оркестр исполнить твою любимую испанскую рапсодию Равеля, но флейтисты в последний момент уехали в Китай спасать больших панд от вымирания!

И, точно извиняясь, пожал плечами.

Он выглядел столь забавно, что я рассмеялась.

Его пристальный взгляд смутил меня.

– Ты очень красивая, когда смеешься. – Вова подошел к белому музыкальному центру, вставил флешку и включил. Зазвучала рапсодия Равеля.

Вова обернулся.

– Моя любимая часть «Ферия». Сверкающая, южная, точно залитая солнечным светом. Она как ты.

Мне в жизни не говорили слов приятнее.

Вова шагнул ко мне и поцеловал, медленно опуская на кровать. А оторвавшись от моих губ, сказал:

– Если ты попросишь, я остановлюсь.

Я кивнула.

– Хочешь шампанского? – предложил он.

Снова кивнула. Он достал бутылку из ведерка со льдом и сел возле меня на кровать. Открыл бутылку и осторожно поднес к моим губам. Я глотнула. Но тонкая струйка потекла по моему подбородку на шею.

Вова припал губами к моей груди, поймал потекшее шампанское и принялся слизывать его.

– Вкусно, – шепнул он, медленно скользя языком по моей коже.

– Тут так светло, как на Невском… – прищуриваясь, пожаловалась я.

Вова прошелся по комнате и задул свечи, а затем вернулся ко мне.

Я и представить себе не могла, что он такой. Мне казалось, он тороплив и, возможно, в силу возраста пошловат. Чего только стоили его вопросы парням в игре «правда или действие». Как будто его только секс интересует. Но этот новый Вова мне безумно нравился. Он точно за считаные часы повзрослел, превратившись из мальчишки-шалопая, который может купить любую игрушку, в мужчину, которому хочется принадлежать.

Он прижался носом к моему плечу.

– От тебя так приятно пахнет.

– Ну ты же облил меня шампанским, – тихо засмеялась я.

– Я не о том… – Его пальцы коснулись верхней части лифа, отороченного кружевом. Я нащупала крючки на корсете и медленно расстегнула их, открыв его взору черный кружевной бюстгальтер.

В полумраке блеснули глаза, дыхание Вовы прервалось, он шумно выдохнул.

В этот миг я жаждала его прикосновений.

Он уложил меня на кровать, придерживая одной рукой за пояс, а другой лаская грудь и медленно спуская платье на талию.